Киари и Манел презрительно рассмеялись.

— Было бы о чем беспокоиться! Бросьте. Это же дряхлый старик, которого можно раздавить, словно таракана.

Татал махнул рукой, приказывая им замолчать.

— Не надо, — сказал он Эдеарду. — Не стоит демонстрировать праведное негодование, это тебе не подходит. Ты был первым. И у тебя есть обязательства перед такими, как ты. Ты мостик между нами и остальными. Если хочешь сохранить свое достоинство и величие, тебе придется работать с нами. Быть мостом между прошлым и будущим. Люди доверяют тебе, и ты сможешь убедить их в неизбежности происходящего. Ты сыграешь важную роль. А остановить нас ты у тебя не выйдет — мы сама природа. Судьба. Помоги нам. Или ты считаешь себя выше этого?

Эдеард предостерегающим жестом поднял палец, сознавая, как жалко прозвучит его требование.

— Прекратите вмешиваться в жизни людей, оставьте их мысли в покое. Не считайте себя высшими существами. Мы все…

— Единый народ?

Татал даже не пытался скрыть насмешку.

Эдеард повернулся и вышел из комнаты. И слегка удивился, что ему позволили это сделать и оставили в живых.

Охваченный беспокойством, Эдеард добрался до дома и застал там Мирнату. Он совсем забыл о ее приезде. Вместе со своим мужем Олбалом и их детьми она поднялась на десятый этаж особняка. Кристабель занималась с близнецами в уединенной гостиной, а старшие вместе с детьми Маракаса и Ролара развлекались в игровой комнате на другой стороне здания. Веселый детский смех, разносившийся по лестничной шахте, вызвал у поднявшегося на последние ступеньки Эдеарда печальную улыбку. По короткому коридору он прошел мимо своей спальни и грустно посмотрел на закрытую дверь. Мысль о Киари и Манеле, тайно занимающихся сексом на его кровати, вызвала воспоминания о давнем похищении Мирнаты. «Слишком много воспоминаний», — сказал он себе.

Перед входом в главную гостиную он сумел сосредоточиться и усилить мысленный щит. Мирната бросилась ему навстречу и крепко поцеловала, и Эдеард ответил ей радушной улыбкой, потом энергично пожал руку Олбала. Их браку удивлялись все. До двадцати с лишним лет Мирната наслаждалась всеми радостями города, доступными чрезвычайно привлекательной дочери благородного семейства. А потом в город приехал Олбал, и Джулан, Кристабель и Эдеард неожиданно узнали о ее помолвке, за которой через шесть недель последовала свадьба, сыгранная в Калдратауне, столице провинции Джоксла. Кристабель боялась, что их брак продлится недолго; Эдеард был более оптимистичен. Свояк ему понравился. Олбал владел большими лесными и сельскохозяйственными угодьями в провинции Джоксла, к северу от гор Донсори, и очень мало интересовался городскими делами, политикой и общественной жизнью. Это был практичный человек, чей мозг постоянно занимали управление поместьем и рыночные цены на провизию. Он обеспечил Мирнате стабильность, в которой она так нуждалась. И вот они до сих пор вместе, уже тридцать лет, и с девятью детьми.

— Ну, что новенького? — спросила его Мирната, устраиваясь на диване с чашкой чая, принесенной ген–мартышкой.

Эдеард замялся. «Ты наверняка не захочешь об этом узнать».

— Не так уж много. Я все так же под каблуком.

Мирната радостно захлопала в ладоши.

— Отлично. Молодец, сестра. Я тоже считаю, что мужчин надо держать на коротком поводке.

Эдеард и Олбал обменялись жалобными взглядами.

— Мы ничего не объявляли, но он наконец решился выставить свою кандидатуру на выборах мэра, — сказала Кристабель.

— Правда? — заинтересовался Олбал.

— Момент довольно подходящий, — сказал Эдеард.

— Ты собираешься что–то изменить?

«Не я. Но мое мнение теперь немного значит». Он посмотрел на близнецов Алфала и Фанлола и грустно улыбнулся.

— Мне кажется, ситуация достаточно благоприятная. И я постараюсь это сохранить.

Третьей рукой он шутливо подтолкнул Алфала, стучавшего старой деревянной машинкой по ножке стула. Алфал с озорной улыбкой на хорошеньком личике обернулся и воспользовался своей третьей рукой. Толчок оказался довольно сильным, удивительно сильным для трехлетнего мальчишки.

— Мой маленький мужчина растет очень крепким, — с восхищением сказала Мирната. — Но и остальные ничуть не слабее. Вот что значит расти на свежем воздухе. Вам обоим надо больше времени проводить за городом.

— Я не против, — ответил Эдеард. — Мне всегда хотелось отправиться в далекое путешествие по морю на поиски новых земель.

— Как капитан Аллард? — спросил Олбал. — Это было бы великолепно. Я бы мог составить тебе компанию.

— Только через мой труп, — заявила Мирната.

— А мы отправимся вместе с семьями, — рассудительно заметил Эдеард. — В конце концов, такое путешествие займет не один год.

— Что? И вместе с детьми?

Он пожал плечами.

— Почему бы и нет?

— Тебе не найти таких больших кораблей, — возразила Кристабель.

— Значит, мы их построим.

— Целая флотилия, — сказал Олбал. — Мне нравится эта идея.

Кристабель и Мирната переглянулись.

— Мужские мечты, — воскликнула Мирната. — Они никогда не осуществятся.

После ужина Олбал попросил Эдеарда уделить ему несколько минут, и они вышли в оранжерею. А ночном небе сияли Ку и Хоньо; особенно выделялся Хоньо, его пухлые рубиновые разводы переплетались с желтоватыми полосами, окружающими темный центр, куда, как говорили, попадают потерянные души. Такое проявление Хоньо одновременно с прибытием Небесных Властителей люди считали плохой приметой. А пять светящихся точек Небесных Властителей с каждой ночью разгорались все сильнее.

Эдеард следил за ними с некоторой тревогой. Предстоящий визит проводников душ обычно вызывал в его сердце радостное волнение, но теперь, узнав об истинной природе Братства, он был склонен поверить в дурные предзнаменования.

— У тебя все в порядке? — спросил Олбал.

— Да. Извини, просто предвыборная кампания отнимает много сил.

— Это я могу понять. Не хотел бы оказаться на твоем месте.

Эдеард через силу улыбнулся.

— Ты хотел меня о чем–то спросить?

— Да. — Олбал перегнулся через перила и посмотрел на Центральный канал. — Я понимаю, что это звучит глупо, и, вероятно, я поднимаю шум на пустом месте.