— Хочешь, чтобы я вошел, или сама выйдешь сюда и поговоришь со мной? — спросил он, отступая назад, когда дверь распахнулась.

— Заходите, — прошептала она, однако никто из них не шелохнулся. — Откуда Вы знаете мое имя?

«Скажи это», — отчаянно думала она. — «Боже, пожалуйста, просто произнеси его имя, чтобы я точно знала, что это он».

— Сет, — просто сказал он.

Она кивнула ему, и по щекам потекли слезы. Это правда. О, Боже, это правда. Вчера вечером на ринге был Холден. Холден, который назвался Сетом. Холден, который вернулся в Западную Вирджинию. Холден, который стал просто огромным и выглядел на тридцать. Холден, который дрался с другими мужчинами ради спортивного интереса.

— Холден, — прошептала она.

— Что ты сказала?

Она посмотрела на Квинта остекленевшим взглядом.

— Где он?

— Могу отвести тебя к нему.

Гризельда кивнула и, не задумываясь, даже не закрыв за собой дверь и не сбегав за сумочкой, вышла из коттеджа и последовала за Квинтом в его грузовик.

Некоторое время они ехали в молчании, затем Квинт заговорил.

— Я выяснил, откуда тебя знаю.

— А?

— Ты мне кого-то напоминала, но я никак не мог сообразить, кого. А вчера, когда мы везли его в клинику, я понял. У него есть татуировка с твоим лицом. На руке.

— Ох.

— Да. А под ним написано «Х+Г». Сегодня он мне сказал, что «Г» значит Гризельда.

Ее глаза наполнились слезами, и она кивнула, отворачиваясь к окну.

— Лишь однажды Клинтон прикололся над этой татуировкой. Очнулся через несколько часов, уже без одного зуба.

Ее губы дрогнули, слегка дернувшись вверх.

— Сет у нас свирепый боец. Мы знакомы уже лет пять. Он мало говорит, но мне всегда было интересно, что с ним такого произошло, что сделало его таким.

Гризельда сглотнула и снова поджала губы.

— Он работает с моим сыном Клинтоном на стекольном заводе.

Она не ответила. Она не доверяла своему голосу.

— Ага. А ты тихоня. Понимаю. Я бы заткнулся, но черт, просто я начинаю волноваться. Сет не должен был вот так выписываться из больницы. И ты здесь, и у него на руке твое лицо, и я просто… черт побери, я не знаю, что происходит.

Воцарилась долгая пауза, прежде чем она набралась мужества, чтобы что-то сказать. Когда она заговорила, ее голос был тихим и слегка надломленным.

— Я очень давно его не видела.

— Как давно? — спросил Квинт.

Покачав головой, она сглотнула вставший в горле комок и ничего не смогла ответить. Девушка прислонилась головой к окну и прикрыла глаза, вспоминая последний раз, когда она его видела.

***

— Бббеегииииии!

Лицо Гризельды исказилось от ужаса, когда она увидела, как Хозяин ударил Холдена прикладом своей винтовки. Голос Холдена тут же стих, он рухнул на бок и потерял сознание. Каттер лаял с той стороны реки, воя и расхаживая по берегу взад и вперед.

— Черт побери! — закричала она, качнувшись вперед, но вовремя удержалась, чуть не соскользнув в воду, — Черт тебя побери! Нет!

Она смотрела на стремительный поток, несущийся между ней и Холденом. Их разделяли семь или восемь больших камней посреди глубокой, ревущей реки, но даже доберись она до него, что потом? Ей не справиться с Хозяином. Ей не утащить на себе Холдена. Ей нужно было решить только один вопрос: вернуться ли ей с Хозяином, или попытаться сбежать и прислать помощь за Холденом?

— Я сказал, заткнись, тупица, — пробормотал Хозяин, выпустив из рук рубашку Холдена. Его голова с глухим звуком ударилась о камень, и он остался безвольно и неподвижно лежать на земле.

— Холден, — зарыдала она, глядя на его бездыханное тело. Она подняла полные слез глаза на Хозяина и сквозь зубы произнесла: — Ты отправишься в ад.

— Сперва ты, Рут, — выплюнул он, поднимая ружье.

Когда она это увидела, у нее от ужаса округлились глаза. Она отпрыгнула подальше от него на два камня, затем вновь повернулась к нему лицом. Она в отчаянии поглядела на тело Холдена, затем впилась взглядом в прищуренные глаза Хозяина, который смотрел на нее сквозь прицел ружья.

— За что? За что ты так с нами поступил? — рыдала она. — Мы ничего тебе не сделали!

— Ты увлекла его на путь дьявола, сестренка, своими упругими сиськами и крепкой задницей. Разбудив его похоть, ты обрекла его на пламя преисподней. Ты моя сестра, Рут, но я убью тебя, не моргнув и глазом.

— Я не твоя сестра! Я не Рут!

— Все верно. Ты больше не моя сестра. Ты лживая соблазнительница, озабоченная сука. Порочная Вавилонская блудница, посланная погубить моего брата своими нечестивыми играми.