— Давай спать.

— Давай.

— Ты жива.

— Жива.

— Ты наконец-то меня нашла.

— Нашла.

— Ты сейчас лежишь рядом со мной.

— Да.

— И это не сон.

— Нет.

— И ты будешь здесь, когда я проснусь?

— Обещаю.

— Хорошо, — сказал он и закрыл глаза. — Расскажешь мне сказку, перед тем как я засну? Я всегда так ждал твоих рассказов, когда мы, э-э… когда м-мы б-были…

Его голос затих, и она услышала, как он, по ее давнишнему совету, сделал глубокий вдох. Она поняла, что таким образом он пытался контролировать свое заикание, и еще кое-что, от чего ей вдруг стало так радостно и в то же время так грустно, что она задержала дыхание, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Когда ты покинула меня, по ночам стало так темно.

— Я сейчас расскажу, Холден, — сказала она, слегка дрогнувшим голосом.

Его рука прижималась тыльной стороной к ее руке. Он развернул ее и, привычным движением обхватив ее ладонь своей, переплел их пальцы. И ее пальцы вспомнили. И сердце вспомнило. И у обоих появилось чувство, что они, наконец, вернулись домой.

— Давным-давно, — начала она. — Жила-была принцесса по имени…

— Гризельда, — пробормотал он с закрытыми глазами, уже в полусне.

Из уголка ее глаза выскользнула слеза и медленно скатилась к волосам.

— Нет, — улыбнувшись, сказала она, и вслед за первой слезой побежали новые. — Луна. Принцесса Луна.

Глава 14

— Холден, у меня идея, — Гризельда бросила быстрый взгляд на крыльцо, где в тени дремал Хозяин, затем снова присела на корточки, вновь и вновь роя землю небольшой лопаткой. — В последнее время было очень сухо. По-настоящему сухо.

Скользнув глазами по крыльцу, Холден опустился рядом с ней на корточки, от чего закрепленная на его щиколотке цепь тихо звякнула. Она заметила, что его левый глаз уже не выглядит таким опухшим, но немного поменял цвет, и на загорелом, веснушчатом лице образовалось уродливое пестрое пятно из оттенков голубого, лавандового и желтого.

— И?

— И это значит, что уровень воды в реке понизится. Мы сможем увидеть камни.

— В к-к-какой р-р-реке?

— В Шенандоа, Холден. Я все думаю о том дне, когда он вез нас сюда. Мне кажется, до нее отсюда не более пары километров.

Холден вздрогнул, быстро направив свое внимание на лежащий справа от него мешок с семенами, и Гризельда в очередной раз прокляла себя за свою прямоту. Упоминания о Шенандоа всегда расстраивали Холдена. Но им необходимо бежать. Ей сложно было это объяснить, но в последнее время у нее было чувство, что Хозяин поставил крест на их перевоспитании. Он стал спокойнее, но его лицо приобрело холодное и злое выражение. Она со страхом думала о том, что он сделает, если решит, что они уже безнадежны. Они должны найти способ сбежать.

Когда он ответил, то заикался сильнее обычного, и она сразу поняла, что Холдену вспомнился день их похищения.

— Ч-ч-четыре километра? В-в-восемь километров? Ты даже не знаешь сколько. Гри, п-п-пешком это довольно много. Б-б-босиком.

Они уже давно выросли из своей старой обуви, а новой у них не было. Впрочем, с другой стороны, за последнюю пару лет их ноги стали жестче и выносливее.

— Холден, дыши, — она поймала его взгляд. — Нам надо уходить. Я думаю, это наш шанс.

— К-к-когда?

— Послезавтра. В воскресенье утром. В это время он всегда уходит на целый час.

— Он нас д-д-догонит.

— У нас будет сорок пять минут форы.

— Н-н-не хватит.

— Должно хватить. Мы должны сделать это, Холден. Помнишь, о чем ты меня спрашивал? Не трогает ли он меня как-то по-особенному?

Холден вскинул голову и впился в нее глазами.

— Он ч-ч-что, п-п-прикасался…

— Нет. Нет, не так, — она покачала головой. — Нет. Но его проповеди становятся все короче. Побои становятся все тяжелее. Я боюсь… Я боюсь, что он…

— Убьет н-н-нас, — закончил Холден.

Гризельда кивнула.

— Гри, а ч-ч-что если у-уровень в-в-воды б-б-б-б-б…, — он сделал глубокий вдох через нос и, задержав его, громко выдохнул, — …будет с-слишком высоким? Я н-не умею плавать.

Холден практически никогда не плакал, как бы плохи ни были их дела. Поэтому, когда из его увлажнившихся глаз сорвалась слеза и, скатившись вниз по грязному лицу, шлепнулась между ними на землю, у Гризельды дрогнуло сердце. Она протянула руку и быстро поймала следующую, вытирая ее пальцами.

— Он не будет слишком высоким. Сейчас сухо. Дождя не было уже восемь дней. Он как обычно принесет нам завтрак. Потом поедет в церковь. Мы выберемся сразу, как только стихнет шум его грузовика.

— А к-к-как же, э-э, з-замок?

— Ну, сегодня утром, пока ты еще спал, я немного в нем поковырялась. Доски в подвальных дверях стали совсем мягкими от всего того снега, что выпал этой зимой. Думаю, когда он уйдет, мы возьмем молоток или какой-нибудь другой инструмент и проделаем в них дыру. Мы просто должны быть готовы и действовать быстро.