Главной целью этого похода были французы. Бонапарт был тогда в Египте; Совет Пятисотных, управлявший Францией, беспрестанно высылал отряды войск в Европу, чтобы занять дворы различными движениями своими, а между тем безопаснее владычествовать мечом равенства.

Один из этих отрядов, отделенный от завоевателей Италии, втеснился на берега Албании, занял приморские области, Превезу, Паргу, Вонницу и Бутринто, которые принадлежали венецианам; потом распространил власть свою на все Ионические острова и сделался властителем Архипелага.

Другой сильный отряд французских войск приготовлен был в королевстве Неаполитанском и при берегах Венецианского залива, для высадки их в Морею. Совершенное истребление французского флота лордом Нельсоном при Абукире делало отчаянным положение Бонапарта, высадившего войска в Египте. Он поставлен был в необходимость покорить эту страну или погибнуть в ней со всей своей армией, ибо не имел средств к возвращению во Францию. Абукирская победа, конечно, обеспечивала прочие владения Порты от покушений со стороны Наполеона, но Султан, начиная ощущать и у себя пагубное влияние французской вольности, похитившей изменой Ионические острова, столь смежные с берегами, державе его подвластными, желал извлечь [выгоду] из могущественного союза России и от пособий державою сею, столь великодушно ему предлагаемых.

Адмирал Ушаков был приглашен Султаном Селимом очистить прежде всего вышеупомянутые острова и обеспечить этим берег Албании и Эпира от происков французских эмиссаров, разжигавших всюду пламя мятежей и неповиновения. Ушаков, находя эти требования Оттоманской Порты сообразными с предписаниями, содержавшимися в инструкциях Императора, согласился удовлетворить желанию Султана касательно Ионических островов. 28-го августа отправился он с российским посланником Томарой в Тарапию и имел там особенную конференцию с рейс-эффендием [19] , с великим драгоманом и морскими чиновниками Порты; на ней рассуждаемо было о делах союзников и решено устремиться соединенными силами против островов Цериги, Занта, Цефалония, Итака, С. Мавры, Накса и Корфу, прилежащих к Морейским берегам. Первыми шестью, по достоверным известиям, не с великой трудностью можно было завладеть, при помощи жителей, недовольных французскими угнетениями; для правильного же нападения на последний, который почитался превосходно укрепленным, положено было соединенный флот разделить на три части: двумя облечь блокадой Корфу, охраняя в то же время и берега Албании от внезапной высадки, а третьей, протянув ее до острова Родос, прикрывать устья Архипелага.

Эти предположения сообщены были начальствующему над английской эскадрой в Сицилии лорду Нельсону, от которого соглашающиеся стороны равномерно просили уведомления и содействия по делам, к общей пользе союзников касающимся. Потом сделано было постановление о продовольствии нашей эскадры и исправлении ее за счет Порты, во все продолжение похода.

Адмиралу Ушакову предлагаемы были наличные деньги на все издержки, но он на это не согласился, а требовал снабжения всего натурой в свое время, почему Порта и определила в качестве военного комиссара при российской эскадре Каймакана Калфоглу, которого снабдила не деньгами, но фирманами ко всем пашам и градоначальникам в Эпире, Пелопонесе и Архипелаге, о заготовлении провианта к ноябрю месяцу с означением, сколько и что именно в каждом месте потребно будет. В фирманах этих предписано было равномерно, чтобы во всех владениях Турецкой Империи выполняемы были неукоснительно все требования российского адмирала.

Вскоре за тем (30 августа) последовало другое собрание в Константинополе. На нем присутствовали со стороны Порты – рейс-эффенди, терсан-эмини (генерал-интендант) и прочие чиновники Порты, с нашей – посланник г. Томара, начальник флота Ушаков и английский министр г. Шмит. По собранным из разных мест известиям усмотрели они, что главная сила неприятеля находилась при берегах Нила, и что особые предосторожности на водах Архипелага, после успехов лорда Нельсона, были бы излишними. Посему и положили вместо отделения третьей части соединенного флота, для оберегания Ионийских вод, послать по два надежных фрегата из той и другой эскадры, вместе с десятью канонерскими лодками к острову Родос; потом немедленно сообщить свои намерения начальствующему в Александрии отделением английского флота с тем, чтобы он уведомил, нужны ли ему означенные суда и может ли он с помощью их истребить неприятельские, находящиеся в Александрийском порту, и по решительном от него ответе отправить их куда следует со всевозможной скоростью. Этим мнением заключено было второе собрание, прочие же положения о действии соединенных эскадр остались на прежнем основании.

На другой день главноначальствующий со своими офицерами, с драгоманом капитана паши, с. Лиманрейзом и с некоторыми чиновниками турецкими, по изъявленному желанию Султана, осматривал турецкую эскадру, стоявшую в канале при Бешикташе. Он нашел ее во всех частях исправной, но еще не совсем готовой к походу. Корабли, фрегаты и прочие суда отделаны были прочно и красиво, обшиты медью, хорошо отакелажены и снабжены дорогой медной артиллерией.

Везде внутри судов видна была отменная чистота; служители хорошо одеты и вооружены. На некоторых из этих судов сделано было в присутствии начальника нашего примерное учение пушками. Турецкие чиновники с отличным удовольствием слушали отдаваемые им похвалы от такого человека, которого имя сделалось им слишком известным в прошедшую войну и которое они произносили не иначе, как с уважением.

Наш флагман по тамошнему обыкновению роздал чиновникам некоторые подарки, а служителям турецких судов велел отпустить часть денег. Потом Ушаков отправился в Терсану или турецкое адмиралтейство.

К вечеру 31-го августа адмирал Ушаков, возвратясь с осмотра турецкой эскадры в Буюкдере, отправил в Севастополь судно «Ирина» с донесением к Его Императорскому Величеству о положении дел в Константинополе, о мерах, взятых с общего согласия, для начатия военных действий, о плане кампании и о прочих делах. Адмирал сильные делал представления о необходимости десантного войска, без которого полагал он невозможным завладеть сильно укрепленным островом Корфу. На этом судне, в сходство Высочайшего повеления, отправился туда же и контр-адмирал Овцын. Этого же числа послал он письмо к контр-адмиралу Нельсону, в котором поздравил его со славной победой над французами при Абукире, сообщил ему о предприятиях соединенных эскадр. При этом отношении препроводил он и тайные сигналы, по которым мог бы он распознавать российские суда, на этих водах действующие, и просил от него подобного же сообщения. С этого времени началась регулярная переписка между обоими адмиралами. По прибытии на другой день из Севастополя исправившегося корабля «Троица» главноначальствующий отдал приказ приготовиться к скорейшему выходу в море для соединения в Дарданеллах с ожидающей нас турецкой эскадрой.

2-го числа сентября приезжали на корабль «Павел» в 4 часа по полудни иностранные посланники союзных дворов, чтобы пожелать адмиралу Ушакову счастливого пути перед отбытием его из пролива. Он принял их со всеми почестями и учтивостью; посещение их продолжалось до вечерней зари, и после угощения возвратились они в Буюкдере. На другой день привезены на эскадру нашу из Терсаны полевые легкие пушки, со всеми к ним принадлежностями для действий на берегу. Вскоре за ними прибыл и сам лиман-рейз, который представил Ушакову искусных лоцманов для провода соединенных эскадр в Архипелаг. С ним привезены были из адмиралтейства и новые рули вместо старых, в последнюю бурю поврежденных. Когда таким образом все было уже готово к выходу из пролива, Султан, желая изъявить свое благоволение отходящему флоту, приказал выдать нижним чинам нашим две тысячи червонцев.