— Ты точен. Пошли, нас ждут, — вместо приветствия бросил он и постучал в дверь тяжелым железным кольцом.

Дверь открыла пожилая служанка и пригласила войти. Поднявшись по крутой темной лестнице на второй этаж, мы вошли в комнату, в которой стоял удушающий запах старого тяжелобольного человека и лекарств. Посреди комнаты на широкой кровати, утопая в перинах и подушках, лежал старик. Его восковое лицо почти сливалось с белоснежными простынями.

— Господин Арино, к вам пришли, — прошептала служанка, склонившись к самому лицу больного.

Он с трудом поднял тонкую высохшую руку и указал на стул, стоящий у его изголовья.

— Я давно ждал вас, господа, — прошептал старик скрипучим слабым голосом, прерываемым одышкой. — Моим предком был Арино д’Ардильи. … Реликвия, о которой идет речь, долгое время хранилась в одном из родовых замков в Оверни, … откуда происходит наша фамилия. Перед смертью последний хранитель передал ее мне. … Я ждал, когда смогу передать ее своему преемнику. Теперь я могу спокойно умереть. … Она спрятана в церкви Сен-Северен … у горгульи … — старик зашелся в кашле, — записи … в библиотеке Сорбонны, … когда там преподавал Антуан Арино … — он замолчал и слабо махнул рукой.

— Пойдем, он уже поведал все, что должен, — сказал я, направляясь к двери.

Мы вышли на темную улицу и через несколько минут уже стояли перед церковью, которая находилась неподалеку. На ее крыше угнездились не меньше трех десятков горгулий, которые служили водостоками и, вытянув длинные шеи, смотрели на мостовые Парижа мертвыми глазницами.

— Откуда начнем? — примирительно спросил Арс.

Я молча взобрался на крышу церкви и начал обследовать скульптуры горгулий. Арс последовал за мной, и через несколько минут мы осмотрели всех химер, но ни у одной из них не оказалось ничего похожего на амулет.

— Что за шутки старого враля? — зло выругался Арс, — вернусь и голову оторву плешивому псу!

— Погоди, давай еще раз осмотрим стены церкви. Она широкая, может, горгульи есть не только на крыше.

В одном из дальних углов стены, выходившей к старому кладбищу, прилегающему к церкви, под самой крышей, прилепилась маленькая химера. В ее раскрытой пасти я увидел едва заметное, заполненное многолетней грязью углубление. Просунув пальцы в пасть каменного изваяния, я нащупал металлический диск. С трудом выковырнув его оттуда, я увидел почерневший от времени, залепленный слежавшейся пылью медальон. От него тянулась короткая массивная цепочка.

— Арс, я нашел амулет, — сказал я негромко.

— Дай посмотреть, — попросил Арс. Повернув амулет из стороны в сторону, он сковырнул с него длинным наманикюренным ногтем кусочки грязи. Под ней оказался странный рисунок — белая роза в окружении языков пламени. — Роза и пламя. Роза означает тайну. Время и вечность. Жизнь и смерть. Плодородие и девственность. Пламя — возрождение, Первичность Мира, праоснову всего сущего, семью, род, — прошептал он, рассматривая эмблему.

— Ты думаешь это ее знак? Знак принцессы?

— Не знаю. Оба эти символа означают и Солнце — один из древнейших символов мужской силы. Но мне кажется, записи, спрятанные в Сорбонне, помогут разобраться во всем.

— Вот видишь, может, и я на что-нибудь сгожусь? — желчно усмехнулся я. — Если ясновидящий сектант углядел связь с женской линией, значит, это принцесса. Если он не соврал, конечно.

— Ты стал жестче. Хорошо погоняли в последний раз? Мог бы и меня взять с собой, — Арс внимательно посмотрел на меня.

— Все в порядке. Сам справился. Пойдем.

— Погоди, мне тут нужно зайти еще в одно место. Хочешь присоединиться? Думаю, тебе будет интересно.

Я пожал плечами. Домой идти не хотелось, почему бы не посмотреть, где все ночи напролет пропадает мой соратник.

Перебравшись на правый берег Сены, мы подошли к огромному рынку, погруженному во мрак. Только несколько фонарей, качаясь и поскрипывая на слабом ветру, освещали узкие улочки древней городской клоаки, населенной мнимыми калеками, нищими, преступниками всех мастей и падшими женщинами, стекавшимися сюда с наступлением ночи. Пробираясь меж зловонных куч с гниющими овощами, прилавков, провонявшихся запахом рыбы и мяса, Арс уверенно вел меня в самое чрево этого необычайно опасного места Парижа.

— Ты водишь дружбу с этим отребьем, Арс? — спросил я, осторожно переступая через пьяного, упавшего головой в вонючую лужу.

— «Не суди, да не судим» … помнишь? — усмехнулся Арс. — Скоро будем на месте, потерпите, мой господин.

Из темного проулка выскочили несколько босых, в рваных лохмотьях мальчишек. Они на всем бегу врезались в нас и с громкими криками понеслись дальше. Если бы у меня не было вампирских способностей замечать все, что происходит рядом, я бы лишился не только кошелька и золотых часов с цепочкой, лежавших в моих карманах, но, пожалуй, остался бы совершенно гол, даже без нательного белья. Проворные руки маленьких воришек были точно и ловко нацелены на наши карманы. Схватив одного из них за шиворот, я уже было решил отвесить ему затрещину, но тот умело вывернулся из порвавшегося в моих руках тряпья и со свистом умчался вслед за ватагой. Я позволил ему убежать и только покачал головой вслед сорванцу.