Пройдя вперёд через открытые двери, я позволила им последовать за мной, по одному с каждой стороны. Мне даже не нужно было оборачиваться.

Двое из Девятки стояли за дверьми с обеих сторон, и я не почувствовала их через сталь толщиной в фут, которая, я готова поспорить, покрыта каким-то загадочным сплавом, который так нравится использовать Риодану.

Теперь я определённо их чувствовала, бодрящий электрический разряд шипел на каждом дюйме моей кожи. Но было там и что-то ещё, что-то вызывающее беспокойство. Этот будоражащий разряд смешивался с тем, чего я не замечала, когда была моложе: медленное, тёмное, вопиюще сексуальное тление.

Они источали мужественность, пропитывали воздух осязаемой примитивной приземлённостью, обещанием неутомимой похоти. В отличие от свойственной Фейри безжалостной атаки по чувствам, здесь не было внушения. Они просто источали эротическое приглашение и обещание, пробуждая в теле женщины глубинное неизбежное осознание того, что рядом находился в высшей степени трахабельный мужчина, который может обеспечить такой секс, о котором мечтает женщина — взрывающий мозг, сотрясающий землю, всепоглощающий и входящий в историю как лучший секс за все времена. И все, о чем я могла думать — это «Святой искажённый диод, пожалуйста, не говорите мне, что Риодан теперь тоже источает этот заряд».

Что-то в них изменилось? Или изменилось что-то во мне? Вот как Джо всегда чувствовала себя в присутствии Риодана? Вот что другие женщины беспрестанно чувствовали в присутствии Девятки? Была ли я всего лишь слишком юной, слишком сексуально неопытной, слишком самовлюблённой, чтобы почувствовать это тогда?

Возможно.

Я повернулась, чтобы посмотреть, кто встал по обе стороны от меня.

Слева от меня стоял тот, кого я звала Тенью, поскольку никогда не знала его имени. Покрытый шрамами, массивный, возвышавшийся надо мной на целый фут, с горящими глазами цвета виски, он молча наблюдал за мной. Справа от меня, грёбаный ад…

— Лор! — резинки, слишком туго стягивавшие мои мышцы, испарились, и моё лицо просияло тысячеваттной улыбкой Меги.

Я кинулась в руки высокого светловолосого мужчины и оказалась вознаграждена здоровенным сокрушительным медвежьим объятием, когда вечно-готовый-для-вечеринки викинг подхватил меня и закружил.

Когда он наконец поставил меня, я все ещё лыбилась как идиотка, пока он не сверкнул волчьей улыбкой и не сказал:

— Дорогуша, ты мочалила мою задницу два проклятых вечных года. Я охереть как рад, что босс вернулся. Может, найду время снова перепихнуться.

Моя улыбка погасла.

— Погоди, что?

— Перепихнуться. Я могу перепихнуться.

— Я слышала эту часть. Это идёт с тобой в комплекте. Мне не нужно об этом слушать. Два года? Мочалила твою задницу?

— Наблюдал за тобой. Следил, чтобы ты не ввязывалась в проблемы.

Я растянула каждую жилу в своей правой руке, слишком крепко стиснув кулак.

— Ты. Был. Здесь. В Дублине. Два года? Прямо здесь?

Он радостно кивнул.

— Думал, что спасу тебя от тех мутных ублюдков прошлой ночью, но ты и сама с ними отлично справилась, дорогуша.

По какой-то причине это не укладывалось в голове — вероятно, потому что мысль была столь гнусной, что я не впускала её в свой разум.

— Дай-ка проясню: последние два года ты был в Дублине. То есть, в считанных футах от меня. Следовал за мной по пятам. Прятался от меня, — я знала, он способен на это. Девятка в любой момент может меня превзойти. Это приводит меня в ярость.

Его улыбка сделалась ещё шире.

— Ага. Я чертовски хорош, не так ли? Ты ни разу не заметила.

Мои ноздри раздулись.

— И с чего бы тебе совершать такой оскорбительный поступок?

Его улыбка померкла, и он наградил меня темным взглядом.

— Христос. Женщина. Я тебя не понимаю. Я тебя защищаю — ты злишься. Я тебя не защищаю — ты злишься. Я открываю двери — я снисходителен. Я не открываю двери — я пещерный человек, а между прочим, так и есть. Что за биполярная херня? Начинаю думать, что вы, цыпочки, понятия не имеете, чего вы хотите, или постоянно меняете мнение, просто чтобы потрахать нам мозг.

— Я злюсь не потому, что ты меня защищал — хотя я не вижу, как ты меня защищал, учитывая, что ты ни разу не появился и не сделал ничего, чтобы мне помочь. Я справлялась со всем сама, и хоть я никогда не возражаю против подкрепления, то, что ты делал, называется подглядыванием и равноценно слежке за мной, против моей воли, несомненно, по приказу этого вечно вмешивающегося доминирующего мудака. Мне нужен был друг, Лор. А не чёртов невидимый щит.

— Босс никого не слушает, дорогуша. Я ему говорил, что это тебя взбесит.