Саша слушал ее голос как музыку.

– Лен мне с утра в комендатуру надо - улыбаясь, сказал Саша - а потом сразу к тебе.

– Сначала ко мне, а потом вместе в комендатуру - тоном, не терпящим возражений, отрезала Лена - если что-то пойдет не так, я подключу папу, он сказал что там очень строго. Ровно в девять у меня. И перестань лыбиться Зибин, завтра получишь по первое число.

Королева вновь вступила в свои права. Впрочем, по-другому и быть не могло.

– Господи, худющий то какой - первое, что сказала недовольным тоном Царева, наутро увидев Сашу - вас, что там совсем не кормят?

– Я тоже очень соскучился - сухо произнес Зибин. Он тысячу раз представлял себе эту их встречу, но в его мечтах все было по-другому. Ее слова, почему-то неприятно задели его.

– Дурак - вдруг всхлипнула Лена и, заплакав, кинулась ему на шею.

Зимний отпуск они провели в кафе.

Саша весь семестр откладывал небольшое денежное довольствие положенное курсантам, целых сто рублей дал на поездку отец и еще пятьдесят, тайком сунула мама. В общем, он был богат, на кофе с мороженым хватало, а питаться в Ташкенте можно было на рубль в день, десять копеек стоила самса, а палочка шашлыка всего двадцать восемь.

В гости к Лене Саша пошел один раз, но весь вечер прошел в беседах с ее отцом на тему армии и выслушиванием многочисленных наставлений. Лишь к концу Лена смогла прервать поток нравоучений, уведя его под предлогом показа своей комнаты. Ленина мама больше молчала, но очень внимательно рассматривала Зибина. Смотрины, а не вечер. Больше вечера они решили не тратить, слишком мало их оставалось.

Ташкент совсем не изменился за Сашино отсутствие, оставшись все тем же самым лучшим в мире городом и даже не городом, а маленьким своеобразным государством в государстве. С многонациональной толпой на улицах, восточными пестрыми базарами, соленым куртом и горячими лепешками у узбечек, весело звенящими трамваями и жесткими, но справедливыми неписаными законами улицы, соблюдавшимися не менее строго, чем писаные.

Это был его город, здесь прошло его детство, здесь жили его друзья, здесь была Лена и свое отсутствие тут, Саша рассматривал как временное недоразумение. Он обязательно сюда вернется. Пока не ясно как, но все равно вернется. По-другому просто не могло быть.

Они целыми днями гуляли по Ташкенту, иногда уезжая в центр, чтобы пройтись под столетними чинарами Сквера и зайти в "Снежок" поесть мороженного или оставаясь около Транспортного института, где им был знаком каждый переулок, а порой уходили в авиагородок и доходили до бывшего Сашиного дома, где теперь жили другие люди. Мама Царевой достала им билеты на концерт ансамбля Ялла и там они впервые услышали чарующие звуки "Последней поэмы", а в один из дней пришли в родную школу, где бывшая классная учительница Белла Марковна не смогла скрыть своего изумления, увидев их вместе. Исай Федорович напротив ничуть не удивился, только многозначительно улыбнулся, тайком подмигнув Зибину.

– Спасибо вам Исай Федорович - пожимая ему руку и глядя в глаза, сказал Саша и добавил - Спасибо за все.

Они гуляли, ели мороженое и целовались. Никогда в жизни ни до, ни после Саше не приходилось столько целоваться, и это было чудесно.

После зимнего отпуска ему стало легче. Армейский быт, ставший привычным и обыденным больше не тяготя Зибина. Он все теснее сходился с Лешей, а когда рядом настоящий друг живется легче и даже учиться начинало нравиться. Все как-то устаканилось и дни побежали быстрее. Организм привык к распорядку, Саша еще немного подрос и раздался в плечах.

Армия хорошая школа.

Подъем, ставшая уже привычной зарядка, завтрак, занятия, обед, часы самоподготовки, ужин, а в свободное время письма и турник.

День за днем, дни за днями.

Не заметно подошло лето. В июле сессия, в августе отпуск.

В это время отпуск не только у курсантов военных училищ, в августе отпуск у всех, ну или почти у всех. Потолкавшись в аэропорту и не купив билеты, Саша поехал пытать счастья на вокзал. Конькин решил биться в авиа кассе до конца. На вокзале билетов ожидаемо не оказалось и, уже отчаявшись, он сунул голову в окошко дежурного железнодорожного коменданта. Молоденький лейтенант, вчерашний курсант был само воплощение важности при исполнении.

– Ничем не могу помочь - бронь только для офицеров - вещал он. Но увидев несчастное Сашино лицо, спросил - к мамке спешишь?

– Нет к невесте - со вздохом ответил Зибин.
– Ладно, пойду у проводников счастья попытаю.

И тут вдруг понял, что впервые назвал Лену невестой. Нет, он знал, что они когда ни будь, поженятся и соответственно будет свадьба но Лена всегда была просто его девушкой и о ней как о невесте он подумал в первый раз, от этого еще сильнее захотелось ее увидеть.

– Постой курсант - лицо коменданта приняло человеческое выражение - бронь снимают за два часа до отхода поезда, осталось сорок минут если за двадцать минут у меня бронь не выкупят, то я оформлю билет тебе.

– Спасибо - просиял Саша - а если в оставшееся время кто придет?
– подводить хорошего человека не хотелось.

– А я тебе талон на бронь отдам и уйду в туалет минут на двадцать - подмигнул летеха - имею полное право. Ну а с тебя дыня. Шучу, шучу, просто сам таким был недавно.