В постоянной погоне за славой, за призрачным счастьем наживы, за иллюзорной химерой материального благополучия, я методично и целенаправленно истреблял в себе все человеческое. Сознательно прививая и воспитывая в себе несвойственные мне от рождения грубость и злость, беря в пример нормы поведения старших, «более авторитетных» в моих глазах товарищей и «братьев». Дабы не выглядеть в глазах «близких» «рохлей и мямлей», я все больше и дальше удалялся от людского, не говоря о Божием…

Это мне в достаточной степени удалось. Я стал мыслить и жить по настоящим волчьим законам: «прав сильнейший или более хитрый». Доброта и любовь? Слабость! Терпимость, отзывчивость, добродушие, сострадание – все нормы и правила человеческого общежития – удел простаков и неудачников! Табу! Запрет! Позор! «Настоящий пацан» – борзый, дерзкий, злой и бесстрашный… И еще многое в том же ключе. Противопоставил себя обществу, отвергнув его закон и мораль, пытаясь навязать ему «свое». Общество, конечно, меня не приняло. Как нормальный живой организм, оно отвергло меня, как чуждый ему элемент. Я – паразит, я – изгой…

«Опротивела душе моей жизнь моя; предамся печали моей; буду говорить в горести души моей» (Иов 10: 1). Господь Святой, по великой милости Своей, позволил мне взглянуть на жизнь мою со стороны. Издали, как известно, вид масштабней, объемнее, панорамнее. Печальное зрелище предстало глазам моим, плачевное. До боли стыдно за себя такого… Безнравственного, низменного, малодушного, бездуховного… Пустышковости своей стыдно! И очень огорчительно!

Нет-нет! Совсем не упиваюсь я горем своим и греховностью. Не занимаюсь бичеванием для удовлетворения, как может показаться на первый взгляд. Проговаривая обо всем этом в моем монологе, я проникаюсь Божией милостью. Убеждаюсь в Его действительном милосердии ко мне, грешному. В Его снисходительном благоволении. Укрепляюсь верой во всемогущество Его и всепрощение. Ибо Бог Свят! Благ! Милосерд!

Святый Бог, видя немощь души моей и неспособность по-другому к восприятию Слова Его животворящего, был ко мне настолько добр, что, по великой милости Своей, поставил меня в условия, в которых мне пришлось пересмотреть мировоззрение свое. Уверовать в Его всеначертание, в Его милосердие. Подумать о смысле жизни своей и пожалеть… «Там узники вместе наслаждаются покоем и не слышат криков приставника. Малый и великий там равны и раб свободен от господина своего. На что дан страдальцу свет, и жизнь огорченным душою, которые ждут смерти, и нет ее, которые вырыли бы ее охотнее, нежели клад» (Иов 3: 18–21). Вглядеться пристально в мир свой внутренний, переосмыслить свое отношение к миру внешнему. К миру как к созданию Божиему.

Каждый сам пробивает свой путь к Истине. Господь Всеблагой был ко мне настолько добр, что Сам милостиво мне указал мой путь Своим великодушием, оставив мне жизнь и поместив меня в тюрьму. Ведь не однажды я мог покинуть мир сей быстро, но без покаяния. Милосердный Господь не попустил мне столь страшной кончины такой. «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов 42: 5).

Верую свято и сознаю, что благий Бог великодушно отпустил мне время и место для покаяния и примирения с Ним, милосердным. Дабы мне не покинуть земную юдоль без покаяния и обновления души.

Милосердный Господь благостно остановил мою бессмысленную «погоню за счастьем», остановил во благо мое. А ведь я до скончания дней своих так бы и мог «пребывать в шорах» на очах души своей грешной. И никогда! Никогда не увидеть той липкой грязи, той внутренней скверны, в которых погрязла душа моя без Господа Бога. Никогда! Не уразуметь зла того, что я ошибочно стал принимать за свое естество. Святый Господи Иисусе Христе, Слава Тебе!

Благодарю Тебя, Благодетель, за милость Твою! Молю Тебя, Милосердный, не лишай меня снисхождения Своего. Войди, Господи, в сердце мое и, пребывая во мне, очисть душу мою и разум от грехов и пороков Святым присутствием Своим. Даруй, Господи, мне духовной мудрости и сердечного разумения. Дай зрения, благий Господи, душе моей, чтобы я мог зреть все прегрешения свои. Помоги мне, Господи, очиститься и обновиться для Тебя, Святый Господи! Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, прости меня, грешного и помилуй. Аминь.

Пожалуйста, простите мне мое многословие. Спешу высказаться от переполняющих мое сердце чувств любви и благодарности Господу Богу!

Я сам еще не до конца понимаю, что движет мной больше: желание и возможность выговориться или голос раскаивающейся души. Сенсорный голод, дефицит общения или потребность души исповедоваться? Решайте, пожалуйста, сами. А я спешу высказать радость души своей! Люди! Господь Благ и Велик! Никто не дает радости и успокоения душе, как Бог! Нет для Него скрытого, нет невозможного. И когда уже никто не в силах помочь, когда кругом пустота и мрак сердечный, когда уже и жизни нет, а смерть еще не наступила… Да-да! Даже тогда ты обращаешься к Нему, и Он являет Свою Милость. Главное, чтобы обращение было искренним! Это воистину так! Ибо Господь есть Сама Истина. Единственная и непреложная. Держитесь Его – и будет мир в душах Ваших.

Жизнь без Бога пуста и никчемна! Безверие – паралич души! А человек без Бога и веры – нежить!

Милосердный Господь, воззрев на упование мое на Него, соблаговолил великодушно явить мне милость Свою через людей – боголюбивых и сердобольных христиан. Кто, живя по законам Божиим (см. Мф. 25: 31–46), не счел для себя непосильным или зазорным нести слово и любовь Божии в застенки к узникам, отверженным не только обществом, но зачастую даже родными и близкими. В ком хватает человечности и высокого сострадания на то, чтобы делиться и возрождать участием своим человеческое в нас – недочеловеках. Господь явил Себя через людей с большим сердцем и широкой душей, которые, Божьей милостью, смогли разглядеть человеческое даже во мне – разбойнике и убийце, невзирая на покрывающие мою грешную душу коросты порока.

На сим, пожалуйста, позвольте с вами проститься. Простите за отнятое время и нарушенный душевный покой. Простите мне зло сотворенное… Ради Христа! Не судите строго… Я уже осужден… А впереди Суд Божий! И в оправдание свое сказать нечего… Увы мне и горе, грешному!

С покаянием души и сердечным смирением, грешный раб Божий Алексей

С детства я рос в хорошей семье, которая старалась дать мне знания, необходимые в жизни. Основывались эти знания исключительно на нравственных нормах. Для многих людей того советского времени этого казалось вполне достаточно. В нас влагали урезанные понятия добра и зла, подогнанные под определенные стандарты. Но самое печальное – во всем, чему нас учили, не было Бога! На место Творца поставлялся сам человек.