— Я могу чем-нибудь помочь?

— Пока нет. Но хорошо бы ты научился делать это сам.

Кадан кивнул.

— Я научусь, — пообещал он, — раньше братья делали такие вещи. Я просто… пел. Чтобы им не так скучно было делать дела.

Льеф улыбнулся краешком губ.

— Ты бы мог петь и для меня.

Кадан закусил губу.

— Я бы хотел, — сказал он, — но так все вокруг узнают, что ты проводишь со мной вечера.

— Здесь никто не узнает о нас, — рассеянно сказал Льеф, продолжая колдовать с едой.

— Здесь — нет. И я могу спеть. Но мы же вернемся домой… в дом твоего отца?

— Нет.

Кадан хотел задать еще вопрос, но Льеф перебил его, приказав:

— Поверни то бревно, сейчас искры полетят.

Кадан поспешил сделать как он сказал, и разговор угас.

Они поели. Как и в прошлый раз, Льеф отдал ему самые нежные кусочки, и Кадан долго смаковал их, перекатывая на языке.

— Я так соскучился по настоящей еде… — сказал он и тут же добавил: — Прости, я не хотел сказать…

— Ничего, — Льеф притянул его к себе, — ешь.

Наконец ужин подошел к концу. Льеф, вытянув ноги вдоль шория*** и откинувшись на ствол дерева, сидел и смотрел на хрупкую фигурку в его собственном массивном плаще — на Кадане с его тонкой костью волчья шкура смотрелась немного смешно. И в то же время — очень хорошо.

Кадан закончил обсасывать косточки, побросал их в огонь, обтер руки о штаны и повернулся к Льефу. Склонил голову набок, а потом, не поднимаясь на ноги, подполз к нему на четвереньках и навис над северянином сверху.

— Льеф… Позволь мне сделать кое-что?

Льеф рассеянно кивнул — после ужина он немного разомлел.

Кадан поймал кончик ремня, стягивавшего куртку северянина, и несколькими ловкими движениями распустил. Развел полы в стороны и приподнял край рубахи насколько смог.

Льеф с легким недоумением смотрел на него и не знал, поддаваться или нет.

— Доверься мне, — шепнул Кадан и коснулся поцелуем его губ, — я сделаю только то, чего ты сам бы хотел.

Льеф приподнялся, позволяя себя раздеть, но в теле воина по-прежнему сквозило напряжение — пока Кадан изучал его грудь. Он обводил языком одну впадинку за другой, отстранялся, разглядывая мускулистый рельеф, и снова принимался целовать. Поиграв с одним соском Льефа, он принялся за другой, пока тот вконец не сомлел.

Тогда Кадан чуть приспустил его штаны, уселся верхом и, так же освободив бедра от своих, приставил к своему входу давно напряженный член Льефа.

Льеф завороженно смотрел на него. Ладони его легли на ягодицы Кадана, оглаживали и изучали их, придерживая Кадана над собой.

Тот поднес два пальца к губам и смочил слюной. Сначала обвел ими свой вход, а потом и член Льефа. Это действие он повторил несколько раз, так что Льеф уже дрожал от нетерпения, когда головки его наконец коснулся тугой вход.

Кадан опускался медленно, то ли от страха, то ли потому, что ему мешала боль. И все это время Льеф придерживал его, пока Кадан не опустился на член целиком. Они внимательно смотрели в глаза друг другу, и Льеф видел, как расширились зрачки Кадана. Он принялся гладить его бедра и бока и чуть поддал бедрами. Кадан испустил невнятный всхлип и, прикрыв глаза, задвигался на нем.

— Смотри на меня, — Льеф сам не знал, просьба это или приказ, только слышал, как голос хрипел.

— Я вижу тебя, — так же хрипло ответил Кадан и коснулся щеки Льефа рукой. — Вижу тебя всегда, даже когда закрываю глаза. Теперь я вижу тебя и во сне. Льеф… — он негромко вскрикнул, когда Льеф подбросил бедра, пронзая его насквозь. Движения становились все быстрей, и Льеф не знал, что доставляет ему большее наслаждение — анус Кадана, ласкающий его член, или то, что он видел перед собой: стройное, гибкое тело, которого можно было касаться и которое можно было ласкать, исполненное нездешними чувствами лицо. Удерживая Кадана за бока, он уже изо всех сил, насаживал его на себя, и Кадан стонал и гнулся в его руках. Он так и не коснулся своего члена — только шарил по груди и лицу Льефа руками, зарывал пальцы в его волосы, так что в конце концов Льеф поймал его сам. Обвел большим пальцем приоткрывшуюся головку, и тут же семя Кадана выплеснулось на живот.

Льеф рыкнул и, рывком уронив Кадана на спину, накрыл собой. Уже не сдерживаясь, он вбивался в тело галла, судорожно сжимавшего его плечи, пока семя не заполнило извивавшееся под ним тело.

— Ка-дан… — прошептал он.

Кадан уткнулся носом Льефу в плечо. Так они и уснули — обнаружив силы только на то, чтобы укрыться плащом.

* вид ткани

** мера веса, 216 грамм

*** ворсистое одеяло из шерсти, бравшееся в поход. Технология производства была такая, что оно грело даже в мокром виде

Льеф проснулся первым. Кадан все еще лежал в его объятиях, и, приподнявшись на локте, Льеф какое-то время разглядывал галла и думал о том, как хорошо было бы просыпаться так, удерживая его в руках, каждый день.

Он шевельнул рукой под плащом. Забрался под рубашку и огладил тело Кадана — теплое и нежное.

Кадан пошевелился, но глаз не открыл. Льеф провел пальцами дальше, изучая его. Затем наклонился и поцеловал пониже подбородка.

Кадан едва заметно запрокинул голову назад.