— Ты не спишь, — прошептал Льеф и прикусил тонкую кожицу у него на шее.

Кадан не ответил, только обнял его одной рукой, и Льеф понял это как приглашение продолжать.

Он чуть отодвинул в сторону плащ и стянул с Кадана штаны. Тут же на свет показался полувставший член, но Льефа интересовало кое-что еще.

Он до конца освободил Кадана от одежды и развел ему ноги. Теперь Льеф полулежал, высоко поднявшись на локте, а Кадан раскинулся на спине — доступный и открытый перед ним.

Льеф провел рукой по внутренней стороне бедра — прикосновение шершавой ладони еще больше возбудило Кадана, и он уже с трудом удерживался, чтобы не выдать себя.

Льеф сгреб его яички и задумчиво покатал между пальцев. В первый раз Кадан оказался настолько доступен для него, что Льеф смог рассмотреть его целиком.

Кадан закусил губу и тяжело задышал.

Льеф поймал себя на мысли, что хочет попробовать его член — нежный, с розовой головкой, едва показавшейся из-под белой кожи — на вкус. Мысль эту он тут же отмел, как свидетельство своего полного безумия, и вместо этого запустил руку дальше, между сладких булочек. Его пальцы проникли в еще не до конца закрывшийся от вчерашнего соития вход, и Кадан выгнулся дугой, шумно выдохнул, разоблачая свое желание целиком.

— Что ты чувствуешь, когда я вхожу в тебя? — спросил Льеф, вынимая пальцы и тут же вставляя опять.

— Тебя…

— Это не ответ, — Льеф провернул пальцы, изнутри оглаживая шелковистые стенки, и дыхание Кадана стало еще тяжелей.

— Льеф…

Секунду Льеф всматривался в его лицо — сейчас похожее на лицо альва, духа нездешних миров. Затем сел, чтобы рассмотреть Кадана с другой стороны.

— Это тоже не ответ.

Теперь Льеф внимательно разглядывал, как раскрывается под его напором порозовевший вход — и снова смыкается, когда пальцы покидают его.

— Тебе больно или хорошо?

— Хорошо, — Кадан скользнул пальцами по каменистой земле, силясь дотянуться до любовника, но Льеф перехватил его запястье и положил руку Кадана на его же член.

— Поласкай себя. Только медленно.

Кадан приподнял веки с легким удивлением, сквозь щелочки глаз наблюдая за северянином.

Льеф вынул пальцы и очертил вокруг сомкнувшегося отверстия круг, оставив Кадана с чувством недостаточности и пустоты внутри.

— Войди в меня, — попросил Кадан. Рука его медленно двинулась вдоль члена.

— Не понимаю тебя.

— Льеф…

Льеф резко вставил в анус Кадана три пальца, заставляя того охнуть. Сам не понимая собственных чувств, он с наслаждением смотрел, как вздымается грудь раба. Потом перевел взгляд на розовую дырочку, которая теперь немного набухла. Кадан подтянул ноги, предоставляя Льефу лучший доступ к себе, и Льеф никак не мог избавиться от картинки, стоявшей в голове: как в эту же дырочку входит его собственный член.

Он придвинулся ближе, приспустил штаны и приставил член ко входу.

Кадан замер, тяжело дыша и во все глаза глядя на Льефа. А Льеф очертил своим членом края дырочки, наслаждаясь тем, что видит перед собой. Кадан, хрупкий и неземной, сейчас был полностью доступен для него.

Кадан дернулся, пытаясь насадиться на член, но Льеф одной рукой прижал его бедра к земле и головкой надавил на вход. Краешки дырочки медленно размыкались, и он видел, как головка исчезает в теле Кадана. Льеф медленно продвигался внутрь. Он сместил руку Кадану на живот, все еще прижимая его к земле.

— Ласкай себя, — повторил он, и ладонь Кадана задвигалась по члену. Льеф внимательно наблюдал, как скользят тонкие пальцы по затвердевшей плоти.

— Не понимаю… — повторил он. Кадан был мужчиной. Каким бы хрупким он ни был. И Льеф видел его именно таким. Ему нравилось наблюдать, как Кадан ласкает собственный член, как тяжело дышит… и нравилось слышать, как Кадан умоляет его.

— Пожалуйста, Льеф…

Льеф сжалился наконец и одним рывком вошел до конца, так что Кадан издал новый шумный "Ох". Жесткими рывками Льеф вбивался в него, каждый раз заставляя тело трелля сдвигаться немного под его напором.

— Продолжай, — приказал он, когда заметил, что рука Кадана перестала двигаться, а сам галл вконец разомлел.

Кадан выполнил приказ, и струя белесой жидкости тут же ударила ему в пупок.

Льеф толкнулся еще несколько раз и осел на него, тяжело дыша.

Кадан обнял его. Ладони галла скользили по широкой спине северянина.

— Льеф, я люблю тебя… — прошептал Кадан.

Льеф не нашел сил ни подняться, ни ответить. Только прошептал едва слышно:

— Сердечко мое…

Немного придя в себя, они доели остатки ужина, собрали вещи и снова взобрались на коня.