Марине отчего-то стало жалко духа, она почувствовала исходящие от него вибрации, свидетельствующие о готовности к сотрудничеству. Она положила руку на плечо девушке и та прекратила бить, отошла на шаг. Дух больше не сопротивлялся. Олег держал его руки сцепленными за спиной, а Алексей – сковал руками его ноги.

Марина спросила пленника мысленно:

– Отчего ты здесь? Что ищешь? Почему не уйдешь в свой мир?

– Я дома, – ответил тот с уверенностью. – Чем я помешал вам?

– Ты умер, разве ты не знаешь? Этот мир больше не твой дом.

– Не может быть, я не умер, – он посмотрел вниз на себя, затем окинул взглядом пространство гостиной. На его лице мелькнуло непонимание.

– Ты умер, – повторила она. – Тебе пора найти новый дом, где тебя ждут, и оставить этот мир живым.

– Не может этого быть, я не готов умирать! – дух испытывал неподдельные душевные страдания.

– Твоя душа бессмертна, – попыталась она его успокоить. – А прежнего тела уже не вернуть. Отправляйся в путь в поисках новых приключений. Разве тебе не интересно узнать, что там за гранью?

Дух призадумался и кивнул, казалось, соглашаясь с ее аргументами. Он спросил:

– Я готов, – сказал он, – ты меня убедила. Но я не знаю дороги...

– С этим я легко помогу тебе.

Марина вспомнила и произнесла фразу, что ее заставили заучить так, чтобы и во сне отлетало от зубов. Вообще-то по уставу именно с нее ей и следовало бы начинать изгонять духа ментально. Но она, сама не понимая почему, проигнорировала инструкции и вступила с ним в беседу.

Она произнесла мысленно:

– Повелеваю тебе подчиниться моей воле. Именем Министерств Добра и Зла заклинаю: оставь наш мир и изыди в свой!

Изображение духа поплыло, и он медленно растаял в воздухе.

Молодые ловцы переглянулись и поняли, что справились с заданием. Все обрели свои телесные оболочки и с довольными лицами уставились на преподавателей.

– Отличная командная работа, – похвалил группу Анатолий.

Виолетта Константиновна же просто искренне улыбалась, подарив Марине многозначительный одобрительный кивок.

Честно говоря, Марина побаивалась детального «разбора полетов» этого боя. Она нарушила инструкции и не знала, как поступить: умолчать об этом, или же во всем честно признаться, ведь задача-то была выполнена… Могли ли ее наказать за нарушение методологии, или же цель в данном случае оправдывала средства? Ей предстояло сделать этот выбор за секунды, ведь вопрос уже прозвучал:

– Маринка, колись, как ты его одолела? – подкинул свинью ни о чем не подозревающий Олег.

– Дух почти не сопротивлялся, – сказала она правду, все еще не приняв решения, как закончит это предложение. – Я действовала по инструкции, – все же соврала она. – Он оказался послушным мальчиком и убрался восвояси.

На обратной дороге к Академии студенты без устали обсуждали детали поимки духа-двойника Петросяна. В автобусе было шумно и весело. Даже водитель, тоже из инициированных ловцов, поддакивал и травил байки о полевых испытаниях их предшественников.

На Марину же нахлынула тревога. Она улыбалась вместе со всеми, но думала о своем: о Лене, над которой завис Дамоклов меч, об Адриане, который уехал искать помощи у отца, об ее собственной новой жизни и испытаниях, которые ждали ее на этом пути. Об ее вранье преподавателям, которое могло обернуться печальными последствиями… И о несчастном духе, который даже не знал, что умер. А ведь был когда-то человеком, вероятно, еще совсем недавно.

Как же сильно усложнилась ее жизнь за один короткий месяц... Ждал ли ее свет в конце этого тоннеля, Марина не знала. И, честно сказать, уже очень в этом сомневалась.

***

В дверь Костиной квартиры позвонили. Он никого не ждал и вышел в чем был: в трико и футболке. Гости к нему заглядывали нечасто, потому он не считал нужным хорошо одеваться дома. Регулярно приходил к нему лишь Герман, но другу было все равно, во что Костя одет.

Благо, одежда на нем сейчас была чистая, хоть и не новая, так как за дверью стояла Соня.

– Привет, Костик, – сказала она со сверкающей улыбкой.

Сегодня она была в мини. Константин привык к ее романтично-кукольному стилю в одежде и давно не обращал внимания, до чего Соня на деле была хороша. У них с братом была очень красивая мать: высокая, гибкая, огненно-рыжая, чьи данные дочери и передались. Костя часто разглядывал выцветшее фото их матери в квартире друга. Портрет висел в раме на видном месте.

– Привет, Соня, заходи, – он радушно улыбнулся, шире раскрывая перед нею дверь.