– И надолго?
– уточнил Юань.

– Не очень. Как получится. У меня вино есть, хотите выпить?

Голос Лань Шэна звучал слишком уж бодро, будто это кто-то другой провёл на морозе несколько часов без перчаток, меховой накидки и в лёгких сапожках.

– Ты ж знаешь, что нам Наставник пить запрещает.

Вообще-то ничего такого и в помине не было. Мастер считал, что каждый должен знать меру в увеселениях. А выяснить её можно только на собственном опыте.

– Так никто же не увидит, - хихикнул Шэн.

И подмигнул правым глазом: карим, с темными прожилками и... с третьим веком.

– В другой раз, братец, - ответствовал спокойно медиум.
– Когда вернёмся, тогда и выпьем.

Пальцы его левой руки, заведённой за спину, сжались на рукояти веера. Юань одинаково владел обеими руками, не отдавая предпочтения только правой, как большинство людей.

Теперь Имэй заметила, что во время разговора дыхание изо рта так называемого "брата" не клубилось парком и не мешала ему тоненькая корка изморози на скулах.

– Там тебя Лю Хань ждёт, с ним и выпьешь, - ввернула девушка.

– О, братец Хань!
– то ли сказало, то ли пропело существо, выдающее себя за целителя.
– Давно не виделись!

– Вот и свидитесь. А нам с сестрой Ли пора.

Юань сделал резкий шаг назад, как раз в тот момент, когда оборотень попытался ухватить его за полу плаща.

– Нет-нет, - злорадно усмехнулся шаман.
– Смотреть - можно, трогать -- нельзя.

Он буквально вышвырнул Имэй из-под крыши чантина и выставил перед собой синий веер.

– Какой-то ты нелюбезный, братец Чжу, - сказал поддельный Шэн и, похрустывая, как снег под подошвами сапог, встал с лавки.
– Вино моё пить не хочешь, грубишь, угрожаешь. А мы ведь только начали разговор.

– Считай, что уже и закончили.

– Это мы ещё поглядим...

Существо коротко облизнулось узким серо-розовым, с ледяными разводами языком, уже не скрывая свой обман. И шагнуло вперёд шатким нечеловеческим шагом. Так ходит собака, если взять её за передние лапы и заставить топать на задних.

– Приготовься, - шепнул Чжу Юань.

Он резко взмахнул веером снизу-вверх, будто пытался мошку отогнать. Но пущенная им волна откинула чудовище на спину, как складную фигурку из бумаги.

– Ходу отсюда!

Мастер сто раз говорил что-то вроде: "Жрать захочешь, рот сам откроется". На лошадь Имэй даже не вспрыгнула, взлетела без всякого применения духовной силы. Словно кто-то пинка под зад дал.

– Только не оглядывайся!
– проорал брат Чжу.

Какие там оглядки, тут бы заставить себя не жмуриться и удержаться в седле!

Несколько сотен ли они с Юанем проскакали галопом, уткнувшись носом в жёсткую гриву. И только когда ощущение, что кто-то сквозь острые зубы дышит холодом прямо в затылок, прошло, остановились. Лошадям надо было дать отдых, а самим -- перевести дух и сбегать в кустики.

– Что это б-было?
– спросила Имэй, постукивая зубами, как в ознобе.

– {Яогуай}. Дух-демон собаки. Кто-то бросил её умирать на морозе, я так думаю.

Взмокший брат Юань сидел на корточках и обмахивался своим смертоносным веером, как самым обычным, изо всех пытаясь не выдать пережитого страха.

– Не то, чтобы я попался на уловку, но поначалу... Почти полная копия братца Шэна.

Сердце Имэй пропустило удар при мысли о том, что случилось с настоящим Лань Шэном.

– Не трепыхайся, жив он. Кабы братца угрохали, то подселённого духа в его личине только Мастер и различил бы, поверь, - проворчал шаман и добавил, жадно облизнув губы: - Я бы сейчас выпить не отказался.

– Я, честно говоря, тоже, - призналась девушка.

И они выпили на ближайшем постоялом дворе чего-то крепкого, разом ударившего Имэй по голове и по ногам с двух чарок.

– Да, Бродяга прав, Стратежке нельзя наливать, - сказал Юань, выслушав глупейший лепет соратницы.

– Бе-бе-бе...
– булькнула та, завалившись боком на циновку. И подняться уже не смогла, сражённая хмелем наповал.

– Вот тебе и "бе-бе-бе", дурочка. А уж какое мне будет "бе-бе-бе", когда Бродяга дознается, у-у-у-у!

Имэй снилась вмёрзшая в прозрачный лёд мёртвая собака, глядевшая на неё человеческими глазами Бай Фэна. Снег постепенно заметал труп, превращая его в неприметный белый холмик на поверхности необозримого озера. Но, проснувшись поутру рядом с храпящим на все лады Юанем, девушка не смогла вспомнить свой сон. Осталось только зябкое ощущение потери, быстро исчезнувшее под тяжестью чудовищного похмелья.