Шаман и каллиграф безропотно простерлись ниц перед наставником, готовые выслушать приказ.

– Отправитесь в Цзянькан, поступите в распоряжение {сян-го} (13) Чжу И, уладите беспорядок в связи со смертью наложницы Дин, - объявил Мастер.
– На всё - про всё вам дано 10 дней.

Каждое слово он ронял, как каплю воды в медный таз.

– Контракт с лянским сян-го?
– не поверил своим ушам Юань.
– Как это понимать?

– Плевать мне, как ты его будешь понимать. Но либо ты справляешься с заданием ровно за неделю, либо остаешься служить Чжу И на целый год. А ты...
– Мастер перевел тяжелый взгляд на Имэй, - снова напортачишь - отдам в Чанъань!

Угроза подействовала на обоих учеников как ушат ледяной воды, вылитой на головы спросонок. В Чанъани шла отчаянная драка за престол Восточной Вэй, и там уж Ли Имэй совершенно точно пришлось бы убивать, чтобы самой не помереть. И не при помощи {чжэньшэнь} (14), а как все люди - кинжалом, ядом и подлостью.

– Ученица Ли принимает контракт, - прошептала Имэй и ущипнула замешкавшегося от потрясения Юаня. Мол, поторопись, дурень, не зли наставника.

– Ученик Чжу принимает... контракт, - выдавил тот из себя, едва не подавившись собственным языком.

– И чтобы утром духу вашего тут не было, - приказал Мастер и швырнул в Юаня мешочек с деньгами.
– Это - на лошадей. Теперь свободны!

Имэй снова поклонилась и поспешила выскочить наружу. А Чжу Юань остался. Он до сих пор не мог поверить, что наставник заключил контракт с сян-го, с его отцом.

Но разговор с Мастером всегда получается короткий, когда у того в руках оказывается любимая бамбуковая палка. Чжу Юань выскочил из покоев учителя, держась за правый бок, злой и плюющийся самыми отборными ругательствами.

ГЛАВА 5. Сын министра

Подол мужского {шеньи} (15) стал влажным от слез Малька. Впрочем, из младших учеников только Ян Янь смог сдержаться и не реветь. В их коротеньких жизнях подательницей тепла, еды и заботы всегда была Имэй. И теперь она впервые на их памяти покидала Школу. Как тут не заплакать?

– Хватит возиться с... личинками, - бросил через плечо Юань -- Нам пора.

– Да, быстрее уйдете, быстрее вернетесь, - поддакнул Хань, подсаживая девушку в седло.
– Не переживай, мелкая, я с ними управлюсь не хуже тебя.

И потрепал по макушке и без того перепуганного Малька. Тот сразу же взвыл и попытался вцепиться в стремя.

– Уж постарайся, братец Лю, - пробурчала Имэй и отвернулась, чтобы самой не разрыдаться.

Уезжали в Цзянькан затемно, и такая же беспросветная мрачная безнадежность, какая бывает только поздней осенью, царила на душе у стратега Ли. Впрочем, они с Чжу Юанем стоили друг друга по части настроения. Еще неизвестно, у кого оно было отвратительнее. Имэй, к тому же, еще и спать хотелось до смерти. Она со всем тщанием готовилась к отъезду: давала указания кухарке, писала талисманы, прибиралась в молельне. Чтобы за время её отсутствия в жизни обитателей Школы ничего не поменялось. Так и не заснула толком.

Чжу Юань тоже маялся от переживаний. Светильник горел в его комнате всю ночь напролет.

Аньчэн еще подремывал-досматривал последние беспокойные сны, когда угрюмый и недовольный стражник открыл им Восточные Ворота. Только ученикам Мастера Дон Сина дозволено было покидать город до положенного по закону часа {Чэнь} (16). Вообще-то, добрые аньчэнцы искренне верили, что маги, коль им приспичит, запросто летают через стену туда-сюда, но эта парочка, видать, поленилась.

– Зачем он делает с нами такое?
– спросил вдруг шаман, чуть попридержав свою лошадь, чтобы поравняться с Имэй.
– Брать заказ у... этого человека? Мастер ведь отлично знает, каков из себя сян-го Чжу И.

В сумерках бледное лицо Юаня с темными кругами вокруг запавших глаза казалось маской одичалого призрака. Словно в шамана вселился один из тех неупокоенных духов, которых он привык умиротворять.

– Мы остаемся учениками до тех пор, пока не встретимся со своим главным страхом и не победим его, - терпеливо повторила Имэй слова наставника.
– Я еще удивилась, что Мастер не дал мне увидеть богатого заказчика несколько дней назад. А это, оказывается, был твой отец...

– Он мне не отец, - вяло огрызнулся Юань.
– Знать не желаю этого ублюдочного выродка.

Девушка дипломатично промолчала. Чжу Юань "сломался" в день, когда Чжу И убил его мать, заподозрив ту в неверности. Приказал повеситься, если она хочет, чтобы её дети остались жить. И крепко держал Юаня за горло, чтобы тот смотрел, как несчастная женщина задыхается в шелковой петле. Кто же знал, что мальчишка окажется одарен внутренней силой? Собственно, поэтому Чжу Юань стал единственным "сломанным" ребенком, которого в Школу Северного Пути привел за руку родитель.