Наконец, ценой немалых усилий все были готовы и выстроены в пары. Серокрылая знала, что её подопечные разбегутся сразу за пределами Старого дома, если не раньше, но перед домоправительницей хотелось продемонстрировать дисциплину. Седая женщина с ровной, несмотря на возраст спиной, в платье без единой складочки стояла тут же, сурово поджав губы.

— Вроде бы все в сборе, — сказала Рэки, пересчитав младокрылых.

— Хотя бы за этим проследить смогла. — Сказала женщина, обходя строй. — А вот их внешний вид оставляет желать лучшего. Что у Ханы с курткой? Кто же пуговицу на две петли выше застёгивает? Аж буграми всё пошло.

Девушка опустилась на корточки перед малышкой, которая, судя по всему, собиралась разреветься.

— Я косточку от вишни проглотила, и в моём животе что-то начинает расти-и!

— Не беспокойся, в компоте вишня давно сварилась, и ничего из неё вырасти не может. Просто кое-кто неправильно пуговицы застегнул.

— Прости, Рэки, и Хана тоже, — смущённо пробормотал Дай, выступив вперёд. — Я хотел побыстрее гулять пойти, пока дождик не начался.

— А в итоге мы провозились ещё дольше, — серокрылая встала в полный рост. — Надеюсь, ты никому больше не помогал?

— Неа, не помогал.

— Придумала то же, сваливать свою работу на ребёнка!

— Я пытаюсь научить их самостоятельности!

— Они и так самостоятельнее некуда, если им охота сбежать с обеда…

Когда домоправительница, посчитав нравоучительный долг оконченным, удалилась, Рэки невольно вздохнула с облегчением. Хоть и знала, что расслабляться пока рано.

— Подождите меня! — из соседнего корпуса выскочила Ракка в неизменном коричневом пальто с плеча Куу.

«Она так бережёт все её вещи. Но ведь скоро зима, и придётся носить что-то более тёплое».

— С такой скоростью ты нас быстро нагонишь, малыши медленно ходят. Особенно если суровая домоправительница следит за ними из окна, — Рэки понизила голос. — Представляешь, они про неё целую сказку сочинили. Башня и всевидящее око… где только слов таких набрались?

— Наверное, из историй, которые им Нему читает. А я уборку закончила и решила к вам присоединиться. Потом в город пойду работу искать.

— И как там у тебя продвигаются поиски? — по тому, как девочка потупила нимб, всё стало ясно без лишних слов. — Я тут подумала: если хочешь, оставайся со мной. Будешь с младокрылыми помогать.

— Нет, спасибо, — она виновато улыбнулась. — Ты и сама отлично справляешься.

— Разве? Вот видишь, опять разбежались, пока мы разговаривали. А ну шагом идите, кому говорю! Земля скользкая, — бросившись за детьми вдогонку, чернокрылая чуть не потеряла равновесие. — Вот ведь! — процедила она вслед улепётывающим младокрылым и снова обратилась к Ракке: — Тебя кто-то из девочек отговорил?

— Нет, я сама так решила.

***

Время шло, и петля затягивалась. Снег серебрил улицы, Ракка успела подхватить проклятие и очиститься от него, а у Рэки всё оставалось по-прежнему. «Этот город всегда был мне чужим, — думала она, минуя знакомые улицы. Облако сигаретного дыма вилось вокруг неё защитным покровом. — Все такие добрые и счастливые, искренне улыбаются, а у меня в душе»… Лишь Райден в своём пепельном спокойствии был таким же грешником как она.

Возвращаясь в Старый дом после посещения бакалейной лавки, девушка думала. Виды города не особо её интересовали, она успела изучить их за девять лет пребывания в Гли. «И почему людям не претит этот город? Только для серокрылых он становится тюрьмой».

Райдену было плохо, но он смирился, стал тенью. Смелый мальчик из его рассказов о прошлом… был ли он на самом деле?

Рэки упорно тянуло к теперешнему Райдену. А зачем, отчего, она и сама не знала, могла только предположить. С ним она не чувствовала себя одинокой, переставала быть пятном на гербе Старого дома, но было и ещё что-то, гораздо более важное. Прикосновения и порывы, обращённые в шутку, небывалый духовный подъём от каждой встречи.

Серокрылая догадывалась, что это за чувство. Его отголоски она читала в глазах Хёко, и в глазах Мидори оно зажигалось, когда речь заходила об их общем друге. Для Хёко любовь была печалью: «Я сделаю всё для тебя и ничего не попрошу взамен», для Мидори — огнём: «Я буду защищать того, кто мне дорог, любой ценой».

А чем любовь была для Рэки? Ей только предстояло это узнать. Девушка никогда раньше не испытывала подобных чувств. Она по-своему любила Старый дом, Курамори, младокрылых и Ракку, но это было другое.

Серокрылая то взлетала на вершину счастья, то наоборот мучилась от тоски, длинными, промозглыми вечерами пуская в потолок клубы дыма. Сказать или не сказать? Как Райден на это отреагирует? И самое главное: что они будут делать дальше?

В конце концов, она не выдержала духовной пытки и обратилась за советом к Ракке, представив всё в несколько… ином свете.

— Если тебе нравится человек, скажи ему об этом. Нет, правда! Мне вот, к примеру, нравишься ты.

— Я? — удивилась Рэки.