– Не говори им, кто я. Они не должны знать, что я волшебник! Это дает нам шанс выиграть конкурс. Понимаешь? Они думают, что я занимаюсь ночью чем-то нехорошим. Пусть так и думают! Они не должны знать, что по ночам я репетирую.

========== Глава 43 ==========

Я ожидал, что мы будем разбирать цирковой реквизит, но задание, которое нам с Янушем приготовили, оказалось очень странным. На склад машинами привозили огромные мешки с одеждой, а мы должны были в одну кучу откидывать ботинки и ремни, а в другую – саму одежду. При этом с одежды нужно было срезать пуговицы, для чего нам выдали тупые и ржавые ножницы.

Полдня мы честно отпиливали пуговицы, и я видел, как другие люди, работающие с нами, вытаскивали что-то из карманов одежды и прятали себе за пазуху или рассовывали по карманам своей робы.

– Януш, воровать нехорошо! – шепнул я Янушу, заметив, что он спрятал у себя в кармане мятую пачку сигарет. – Ведь хозяин этого пиджака может обидеться!

– Поверь, малыш! Хозяину пиджака это уже не понадобится, а твой друг сможет поменять на сигареты еду. – Сказал мне работающий рядом мужчина.

– Почему не понадобится? – удивился я.

– Его отобрали в цирк и выдали новую одежду и костюмы. И теперь он далеко-далеко отсюда. В хорошей и солнечной стране выступает в прекрасном цирке, – сказал Януш, едва заметно покачав головой мужчине.

Тот задумчиво почесал небритый подбородок и сказал:

– А ты прав, парень! Он далеко отсюда. Далеко от этого ада.

Я отвлекся от разговора, нащупав в кармане куртки, которую держал в руке, что-то жесткое. Я воровато оглянулся и сунул руку в карман куртки.

Это была конфета. Настоящая конфета в потертой разноцветной обертке! Она немного помялась, и в тех местах, где фантик разорвался, к ней приклеился песок. Но она была такой аппетитной, что я не удержался.

Я сунул конфетку в карман своей курточки и, повернувшись к охраннику, попросился в туалет. Тот состроил брезгливое лицо и, схватив меня за руку, потащил в сторону уборной.

– Быстро давай! – крикнул он мне, закрывая дверь.

Я оказался в маленьком помещении, пропахшем старым дерьмом, стены которого были густо покрашены темно-зеленой краской. Посредине зияла большая дыра, края которой были покрыты засохшими экскрементами. Почти такая же уборная была и около нашего барака, только стены там не были покрашены, и двери тоже не было, поэтому такого страшного душного запаха, как тут, у нас не было.

Я с благоговением достал из кармана конфету и трясущимися руками развернул ее. Мои пальцы коснулись небольшого карамельного батончика. Но он вдруг скользнул вниз и упал на грязный пол уборной. Я, ни секунды не сомневаясь, нагнулся вниз, схватил конфету вместе с куском серой бумаги, несколько раз дунул на нее, снял прилипшую бумагу и сунул карамельку в рот.

Это было давно забытое блаженство. Совсем другая, далекая и счастливая жизнь. Такими конфетами меня угощала Марыся, приходя ко мне за ширму, когда я болел. Это был вкус воспоминаний… Вкус счастья… Вкус праздника…

– Выходить! – громко гаркнул за дверью охранник и стукнул чем-то тяжелым по двери.

Я начал быстро грызть конфету, стараясь как можно быстрее ее съесть, но при этом не пропустить ни грамма удовольствия.

– Иду! – крикнул я охраннику и вышел из уборной.