Шрифт:
Он опустил меня на пол, как только мы оказались в вагоне. Люди сгрудились вокруг нас так плотно, что если бы я поднял ноги, то остался бы висеть в воздухе. Двери за нами закрылись, и лязгнули тяжелые засовы. Поезд громко гуднул, и вагон резко дернулся вперед. Всю толпу повело в сторону, и Януш еле успел подхватить меня, чтобы не затоптали.
После этого состав пошел плавнее. Вагон мягко покачивался и стучал под полом колесами. Оказалось, что народа в вагоне не так много, как думалось вначале. Мы вполне свободно могли рассесться на полу, что и сделали.
Через час начались разговоры. Сначала беседа была разрозненной. Люди перебрасывались отдельными фразами и знакомились. Потом все разбрелись по вагону кучками, а мы с Янушем уселись в дальний угол.
– В трудовой везут, – уверенно сказал бородатый мужчина своему спутнику.
– Надеюсь, – вздохнул тот, ковыряясь в вещмешке. – Меня только эти дети смущают, – кивнул он в нашу сторону.
– Это да, странно. Они женщин и детей в другой поезд сажали, – нахмурился бородач, доставая из своего мешка кусок хлеба и колечко сухой колбасы.
По вагону распространялись запахи еды, от которых у меня закружилась голова.
– Простите, уважаемый пан, – обратился Януш к бородачу. – Не могли бы вы поделиться куском хлеба с моим другом?
– Надо было самим запасаться! – недовольно буркнул тот, пряча поломанный круг колбасы в мешок.
– Нас схватили неожиданно и привезли сюда, – ответил Януш, и я услышал, как он сглотнул голодную слюну.
– Нельзя так, – сказал мужчина, сидящий у противоположной стены. – Надо накормить детей! Мы же не звери!
– Давайте все по небольшому кусочку из своих запасов дадим мальчикам, – предложил седой крепкий старик. – И от нас не убудет, и они с голода не помрут.
Отовсюду к нам потянулись руки. Кто-то отломил нам кусок сыра, кто-то хлеб, кто-то дал флягу с водой. Януш достал из кармана платок и завернул в него все подношения, оставив только кусок хлеба и сыр.
– Благодарю вас, паны! – улыбнулся он, пихая мне в рот сыр. – А ты ешь! – строго сказал он мне, отрывая кусок хлеба.
– Если ты есть не будешь, я тоже не стану! – и я крепко сжал губы, не давая Янушу запихнуть мне в рот сыр.
– Я тоже ем, – сказал он, откусывая небольшой кусочек сыра, но я не поверил ему, пока он не отломал себе половинку куска хлеба и сыра.
Наевшись, я откинулся на жесткую стену вагона и закрыл от удовольствия глаза.
– Все эти люди тоже хотят выступать в цирке? – спросил я у Януша, не открывая глаз.
– Конечно! – ответил он, пряча платок с едой себе за пазуху. – Видишь, сколько у нас конкурентов? Поэтому мы должны быть лучшими и выполнять все, что скажут.
– А что будет с теми, кто не попадет в цирк? – спросил я, открывая глаза и внимательно глядя на Януша. Он растерянно посмотрел на меня и прикусил губу. – Они умрут? – догадался я.
– Что ты! – слабо улыбнулся мне Януш. – Они не умрут. Просто… что за жизнь у них будет без цирка? – он крепко обнял меня за плечи и уткнулся носом в мою рыжую шевелюру.
<