Ближе к вечеру, когда запустили буровую и плотно поужинали, братья удалились в отдельную палатку и только теперь Григорий решил рассказать Ивану Дмитриевичу о странном происшествии, случившемся с ним в дикой монгольской степи, раскинувшейся на многие сотни километров вокруг великого озера Убсу-Нур.

– Всё началось три дня назад.
– Начал рассказывать Григорий.
– Буровая стояла в километре отсюда в ста метрах от выхода из-под земли водного источника.

Мы бурили скважину пять дней и никак не могли достичь водной жилы. В конце пятого рабочего дня бур неожиданно провалился в пустоту. Мы обсадили скважину и проверили, действительно ли достигли подземной полости. Оказалось, что глубина пещеры превышала десять метров, а толщина пройденной над полостью породы равнялась двадцати трём метрам. Пройденная порода была не слишком плотной, и я был удивлён, почему она до сей поры не обвалилась. Подобная ситуация говорила о том, что свод подземной полости укреплён и значит это не естественная пещера, а рукотворный тоннель - то есть там под землёй не что иное как старая заброшенная шахта.

В тот же вечер я отправился в гости на стоянку старейшего чабана, его зовут Октай. Мы с чабаном знакомы уже три года. Ты же знаешь, что в этих местах моя буровая стоит третий сезон.
– Обратился Григорий к брату и продолжил рассказ.

– Так вот, пришел я в юрту Октая, посидели, выпили по пиале араки, закусили бараниной, после чего я спросил у чабана, знает ли он, что в окрестностях озера существуют подземные пустоты, пещеры или даже старые шахты.
–

Старый скотовод удивлённо посмотрел на меня и спросил.

– Ты никак столкнулся с чем-то необъяснимым и поэтому спрашиваешь меня о подземельях?

– Ты уважаемый Октай догадался, о чём я хочу сказать и понял, почему спрашиваю о подземных пустотах.
– Ответил я.
– Последняя скважина, которую мы бурили у дальнего родника, провалилась в пустоту, это и побудило меня узнать, существуют ли в степи и горах пещеры или какие-то входы в подземелья? Может быть, ты знаешь, где располагаются эти дыры в земле?
–

Пожилой монгол задумался ненадолго и стал рассказывать историю, произошедшую когда-то давно с его сыном Сэргэлэном. Я знал, что он потерялся в степи.

– Ты вот третий сезон сверлишь степь и подножие наших гор, ставишь свою адскую машину в тех местах, где из земли выбивается хотя бы маленький водный источник. Однако ты как геолог должен знать, что если есть источник воды, значит, эта вода могла за тысячи лет вымыть в толще земли пещеру. Вот ты и наткнулся на пустоту. Вода там бежит по дну пещеры, а потом вырывается наружу и стекает в наше озеро Шара-Нур. Я правильно говорю.
–

Я согласился с Октаем и попросил его рассказать, если ему известно, о тех местах, где пещеры имеют выход из-под земли.

– У меня сын был Сэргэлэн, он умер или точнее сказать, бесследно исчез десять лет назад. Парень был хороший, весёлый - оправдывал своё имя. На монгольском языке Сэргэлэн - обозначает весёлый человек. Он служил в Армии, и целый год воевал в Афганистане. В разных переделках военных участвовал и остался в живых. Вернулся с войны сынок и стал со мной работать. Я тогда ещё чабанил. Сейчас уже пять лет на пенсии и только помогаю дочери и зятю справляться с пастушьими обязанностями. Пенсии хватает, да и скот свой собственный есть маленько. Вот мясо едим.
– Октай скупо улыбнулся мне одними глазами.

– Вернулся Сэргэлэн из Армии и девку красивую себе в деревне приметил, договорился с ней о женитьбе. С этого и начались его несчастья. Однажды в конце лета сказал мне, что поедет в сомон на два дня, чтобы повидаться с девушкой, а сам, отъехав от стоянки, повернул в сторону границы. На плохое дело нацелился сын. Решил он с той монгольской стороны пригнать двух ворованных лошадей. Он даже покупателя нашёл в райцентре, а на вырученные деньги хотел справить свадьбу. Лучше бы он в совхозной отаре пять баранов украл, потом бы восстановили поголовье новым приплодом. Ни сказал мне ничего, не посоветовался и уехал в ночь за границу. Сэргэлэн заранее знал, где можно украсть лошадей, наметил маршрут похода, а помогал ему его дружок Николай Хертек, они вместе в Армию служить уходили, но Николай не попал в Афганистан на войну. Туда в Афган воевать только добровольцев брали.
–

Старик вежливо предложил мне зелёного чая и себе налил, было видно, что воспоминания о сыне его напрягли. Очевидно, он постоянно думал об этом?

– Ты же хорошо знаешь наши места Гриша и на Монгольской стороне работал. Тут у нас вся степь различными курганами покрыта. Среди этих курганов и не простые возвышенности встречаются. Вот парни на такой странный курган и наткнулись, когда ночью гнали лошадей на нашу сторону. Мне потом сын рассказал о том, что с ними случилось. Вышло как-то всё загадочно. Объяснить толком ничего не получилось у ребят.

Нашли они табун и в темноте удачно отбили от него два молодых жеребчика. Погнали лошадей в сторону границы. Всё шло нормально до тех пор, пока они не поравнялись с большим холмом обложенным грудой степных камней. Мимо кургана гонят лошадей парни, как вдруг из темноты появляются два человека и с остервенением начинают бросать камни по всадникам и ворованным лошадям. Табунные лошади, конечно же, с перепуга, шарахнулись в сторону и скрылись в темноте, а парни решили наказать обидчиков, спешились и к кургану пошли, но подростки как сквозь землю провалились.