– Куда могли спрятаться пацаны?
– Спросил я.
– И точно это были подростки?

Рассказ Октая, никаким боком не отвечал на мною поставленный вопрос о наличии подземелий в монгольской высокогорной степи, но он меня заинтересовал и я ждал невероятной развязки.

– Загадка была в том, что люди, напавшие на сына Сэргэлэна и его товарища, действительно показались конокрадам подростками. Они были ростом не выше ста тридцати сантиметров, ну может чуть выше, и поэтому парни подумали, что их атаковали ребятишки, которые неизвестно зачем оказались в районе кургана, а может быть, специально поджидали похитителей лошадей в этом месте? Мужики знали, что рядом нет ни одной стоянки кочевников и в этом, была странность присутствия людей вдали от стоянок кочевников, да ещё ночью.

Ребята обошли весь курган, но никого не нашли. Они решили, что те два человека, их атаковавшие, ушли в степь и растворились в темноте.

Когда несостоявшиеся конокрады возвращались к лошадям, то где-то в центре холма наткнулись на небольшую дыру, наполовину прикрытую тонкой каменной плитой. Обследовать вход в подземелье в ночной темноте не было никакой возможности. Сэргэлэн бросил в дыру камень и в ответ на его падение до парней донёсся человеческий возглас или это подземелье так отозвалось на стук камня. Лезть вниз в подземелье без факела или фонарика было крайне рискованно и поэтому друзья сели на лошадей и поехали к границе, чтобы перейти на Российскую сторону затемно.
– Хозяин юрты умолк и что-то недолго мучительно обдумывал. Потом заговорил вновь.

– Сэргэлэн не успокоился. Он решил ещё раз съездить на монгольскую территорию и все-таки пригнать стой стороны хотя бы одного коня. Теперь он не стал скрывать от меня свои планы, но на этот раз решил ехать один и в сторону большого озера Убсу-Нур. В той стороне во все времена было много скотоводческих стоянок кыргызов и монголов. Я знаю, там есть одна большая скотоводческая стоянка хотонов и халха-монголов. Именно эти племена содержат большие табуны низкорослых монгольских лошадей. Туда и нацелился мой сын Сэргэлэн. Я его отговаривал не ездить за границу, не навлекать беду. В то время была развёрнута компания по борьбе со скотокрадами. Он знал об этом, но меня не послушал и поехал. Взял лучшего коня у своего товарища Николая, а так же на этот раз взял с собой карабин и десять патронов.
– Октай мрачно глянул на меня и сокрушённо покачал седой головой и продолжил тихим голосом.

– Через два дня на берег озера, на нашу стоянку приехал Хертек. Он сказал, что утром на их стоянку пришёл конь, на котором уехал в Монголию Сэргэлэн. Сразу стало понятно, что с сыном произошло несчастье. Парень или был задержан хотонами, а возможно и пограничниками? Мне пришлось рассказать обо всём участковому милиционеру, тот доложил в район и пошло, поехало. Милиционеры связались с пограничниками и согласовали план поиска сгинувшего Сэргэлэна.

Я приехал на стоянку монгольских табунщиков и подробно информировал их о пропаже сына. Табунщики сказали, что у них за последние два месяца не потерялась ни одна скотина, и поголовье табуна оставалось в сохранности. Пересчёт лошадей они произвели два дня назад, а сына к тому времени уже не было пять суток.
– Рассказчик замолчал что-то обдумывая.

Октай поднялся на ноги и попросил меня подождать пока он сходит в юрту дочери и принесёт какую-то странную и дорогую для него вещь. Я согласился.

Старик вернулся быстро и протянул мне искусно вылепленную и обожжённую в огне фигурку божества или шамана, но только лицо у него было не азиатским, а как у белого человека. Фигурка была вылеплена из белой глины, а после обжига раскрашена разными красками. Лицо фигурки оставалось белым, а глаза голубыми. Такое изделие могли смастерить только люди белой расы, но как она могла оказаться в центре Азии у самого большого озера Монголии?

– Это же какая-то кукла, вылепленная из глины? Где ты её взял старик? Таких кукол, как мне известно, с древних времён лепили наши предки, которые живут теперь на Алтае. Где ты старик взял эту фигурку? Это очень редкая вещица. Неужели ты её выкопал в каком-нибудь кургане? Археологи говорят, что таких божеств делали не только из глины, но и лили из золота.
–

Октай нетерпеливо махнул рукой, перебил мои рассуждения, вырвал из рук скульптурку и сказал.

– Я её нашел в мешке моего сына, который валялся на небольшом засыпанном камнями острове в устье реки Тэсь. Как кукла попала в кожаную суму Сэргэлэна, я так и не догадался тогда. Потом много времени спустя понял, что Сэргэлэн наткнулся на вход в подземелье и там нашёл эту куклу.

Однако табунщики, когда увидели статуэтку в моих руках, то сильно перепугались. С ними творилось что-то ужасное. Мужики как заполошные заговорили на своём плохо понятном для меня языке и подхватились немедленно бежать с острова. Старший их клана велел мне бросить мешок или хотя бы оставить куклу на видном месте, на самом большом камне. Я ему не подчинился, так как не знал, почему эта человеческая фигурка так перепугала скотоводов.
– Октай хлопнул руками по ногам.

– Я подошёл к камню, но статуэтку украдкой обратно в мешок сунул и только потом догнал трусливых табунщиков из племени хотонов.

– Так чего же табунщики так испугались уважаемый Октай? Неужели какая-то кукла навела на них такой ужас и где в это время были милиционеры и пограничники?
– Спросил я у старого монгола.

– Вояки и милиционеры искали Сэргэлэна на других островах, по зарослям камыша.
– Ответил чабан.
– Там в устье большой реки несколько десятков квадратных километров камыша и островов штук двадцать. Человек потеряется, никогда не найдёшь. Там многие терялись за мою жизнь и не только наши скотокрады, но и местные монгольские пастухи. Пойдёт человек на охоту или за рыбой и сгинет, словно сквозь землю провалится. Терялись и те, которые скот искали по островам да камышам. Лошади и коровы любят пастись в тех местах. Там много сочной зелени и вода пресная всегда рядом. Одним словом рай в полупустынном месте.