–  Точно такой же. Очевидно, в том бою римлянин одолел китайца и забрал меч себе. Потом принес сюда. А 1879 году его нашел Ховард.

Он притронулся к каменному кулаку. Вчера на "Сиквесте II" Джек точно так же касался настоящего пата, скользя пальцами по знакомым с детства контурам. Неожиданно века обратились в мнговение, и вот он уже стоял бок о бок с человеком, создавшим эту панораму, - стариком, в котором едва узнавались римские черты. Он крошил и отесывал камень, доживая в пещере последние дни, силясь закончить портрет двух любимых людей, прежде чем присоединиться к ним в Элизиуме. Джеку вспомнились фрагменты "Перипла" - первые робкие намеки на невероятную историю, что разворачивалась сейчас в хороводе теней на храмовой стене. Все это было правдой.

Сзади послышался топот, сопровождаемый проклятиями, и на входе возник Прадеш с револьвером в руке - и тут же встал как вкопанный, не отрывая глаз от панорамы. Его слегка пошатывало.

–  О Господи!..
– прошептал он.

–  Ввести в курс дела?
– предложил Костас.

–  Нет времени. Сапер доложил, что в направлении поляны движется отряд маоистов. Их не меньше пятнадцати. Сюда прибудут через двадцать - двадцать пять минут. Я уже вызвал вертолет. Надо убираться отсюда. У входа в святилище я заложил несколько зарядом "С-4". Проход опять завалит, и до нашего следующего визита о сохранности храма можно будет не беспокоиться.

–  Пять минут, - торопливо бросил Джек, вынимая фотоаппарат.

–  Не больше.

Кинув еще один долгий взгляд на скульптуру, Прадеш с выражением тупого изумления на лице скрылся в туннеле. Джек передал фонарик другу.

–  Прикрой глаза. У меня вспышка.

И он начал методично фотографировать стену, выжидая несколько секунд между каждым кадром, пока перезаряжалась вспышка. Нечаянно оступившись, Костас чуть не шлепнулся, но все-таки устоял.

–  Не отводи луча со скульпруты, - нетерпеливо произнес Джек, слушая, как его друг тихо поругивается.
– Мне нужно видеть, что я фотографирую.

–  Мне кажется, штука, на которую я сейчас наткнулся, может тебя заинтересовать.

Джек обернулс… и утратил дар речи. До сих пор он думал, что у него за спиной обычные валуны. Однако здесь явно приложил руку человек: рядом со входом располагалась глыба правильных очертаний, примерно два с половиной метра в длину и полтора - в высоту. Взгляд Джека заметался из стороны в сторону, пытаясь оценить размеры объекта. Не в силах удержаться от улыбки, он помотал головой. Размер подходящий, все пропорции - идеальные. Наконец его глаза различили каменную плиту, лежавшую поверх глыбы.

–  Это саркофаг!
– воскликнул он.
– Ты нашел саркофаг. Никакой это не храм. Гробница!

Костас просунул пальцы в щель под крышкой.

–  Итак, наш скульптор сам для себя вытесывает гроб и высекает на стене погребальную сцену. Потом, взглянув в последний раз на дорогих ему людей, забирается в гроб и задвигает крышку…

–  Последний поступок сильного духом мужчины. Он выносливейший из выносливых - легионер, сумевший выжить в каменоломнях Мерва.

–  Старик задувает свечу, ложится и закрывает глаза. Милый образ намертво отпечатался в его мозгу.

–  Он снова в Риме, рядом с женой и сынок, - негромко продолжил Джек.
– И совсем забыл, что на самом деле медленно умирает на другом конце света, в адском жерле южноиндийских джунглей…

–  И навеки там останется.

Джек пригляделся к крышке саркофага. Что-то в ней сбивало с толку. Он наклонился поближе. Песчаник покрывала корка из твердого полупрозрачного вещества, похожего на смолу, - кальцитовые отложения, проделки конденсата, веками капавшего с потолка. В центральной части плиты виднелась вмятина, словно раньше там что-то лежало. Он осветли ее фонариком. Поверх ямки успел образоваться новый слой налета - следовательно, неизвестный предмет сняли с гробницы несколько десятилетий назад, если не век или даже больше. Джек отступил на шаг и внимательней изучил форму вмятины. Ну конечно же! Двадцатое августа 1879 года.

–  Рукавица лежала именно здесь, - прошептал он.
– До сих пор можно различить очертания кулака и обломанного лезвия.

Костас потрогал влажный камень.

–  Удивительно, что от меча еще что-то осталось, с аничных-то времен.

–  Если это была китайская хромированная сталь высшего качества, то все возможно.

–  Китайская… - пробормотал Костас.
– Ты уверен?

–  По словам моего деда, давным-давно к пата действительно крепился клинок, ноон был уже сломан, когда Ховард нашел рукавицу. Выбравшись из джунглей, лейтенант отсоединил обломок и выбросил его в Годавари. Осталась одна рукавица.

–  И все-таки странно, что он вообще ее взял, - заметил Костас.
– Вдруг койя почитали ее не меньше, чем этих сових велпу, - все-таки она хранилась в их святилище.

–  Не забывай, Ховард с Уохопом были солдатами. В первую очередь они военные, во вторую - инженеры, в третью и последнюю - антропологи. Их научили обращаться с холодным оружием. Наверняка у них что-то было и при себе, но Ховард все же предпочел захватить еще один клинок, пусть даже сломанный. Если дело дойдет до схватки, времени на перезарядку револьверов может не остаться, а два клинка явно лучше, чем одни. Они сюда-то добрались едва ли не чудом, так что поводов для опасений хватало. Ховарду приходилось думать о собственном выживании, о жене и ребенке. В ту минуту офицеров не слишком заботила сохранность местной культуры. Надо полагать, времени у них было в обрез, а снаружи уже были военые барабаны…