— Рената, вода тёплая, — донеслось с реки довольное фырканье.

Пусть купается, ему полезно, а то чумазый, потный. Каюсь, ладонь, которой держалась за руку Иствана, протёрла: мало ли, какая там зараза? Не в брезгливости дело.

— Иди сюда, русалку покажу. Или ты раздумала? Так я предупреждал, что играть не позволю.

С обречённым видом сняла туфельки, чулки и побрела сначала по траве, потом по песку к Иствану. Тот стоял по пояс в воде в паре аршинов от берега. Штаны валялись на какой-то коряге. Ну да, только влюблённого голого мужика мне не хватало!

— Давай быстрее, она ждать не будет! — поторопил Истван. — И не устраивай цветник на щеках, взрослая девочка, а я обещал не трогать.

Потребовав отвернуться, стянула платье, оставшись в одном белье, и осторожно попробовала ногой воду. Не обманул некромант, тёплая.

Ладно, тут темно, если сразу окунусь, Истван ничего не увидит. Борзый какой! А я ему ещё проблемы с женщинами приписывала! Теперь понятно, как он Вилму у Миклоса отбил. Поменьше книг читай, Рената, тогда душевные травмы у здоровых мужиков перестанут мерещиться.

Истван не обманул, русалки в реке действительно водились. Одна из них подкралась и опутала ноги водорослями. Завизжав от неожиданности, дёрнулась и едва не захлебнулась, благо некромант подхватил. И тут же раскритиковал: магиня, а нечисть почувствовать не в состоянии.

Русалка, между тем, хихикнув, вынырнула и, махнув хвостом, снова ушла под воду.

Думала, Истван не отпустит — нет, подышал в шею, крепко сжимая талию, и разжал руки. Нырнул и ушёл на глубину. Я же поплескалась немного у берега и вылезла сушиться.

И тут я почувствовала неладное. Будто шепоток прошёлся по кронам деревьев. Показалось, или он голосом Эрно позвал: 'Рената!'?

Вздрогнув, вскочила и огляделась.

Сердце трепетало в груди, рвалось наружу.

Истван мгновенно оказался рядом, задвинул за спину. Значит, опасность не пригрезилась.

Опять это мутное, непонятное пятно, от которого немеют пальцы, а тёплая летняя ночь кажется холодной.

Может, Иствану сумка нужна? Так я принесу…

'Часовня духов, — прошелестел в голове всё тот же знакомый голос. И, дрогнув, добавил: — Берегись волка!'.

Эрно, живой! Но где?

В отчаянье обшарила всё вокруг и не нашла никого, только странный силуэт всё приближался и приближался.

— Что? — вопросы Иствана отличались лаконизмом.

— Эрно предупредил о неком волке…

— Твою ж мать! Будь проклят Верешен с его личами и их экспериментами!

Некромант спешно натягивал штаны. Они липли к ногам, и Истван ругался ещё больше. Затем поправил сбившиеся артефакты на шее — как опытный маг, он их не снял во время купания, — и велел стоять, где стою.

— А там что? — робко спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Тварь, которую лич сотворил из оборотня и в том числе твоей крови. Он её однажды уже выпускал погулять, но гнал подальше от города. А теперь, видимо, решил приучить к охоте на людей. И, — некромант нахмурился, — никакого Эрно нет. Я сам проверял.

Вот, значит, как. Спасибо, раньше не сказал, а то бы рыдала ещё больше.

Взяв слово, что с места не сдвинусь и щит поставлю, Истван поспешил к ограде, замер, прислушиваясь, и неожиданно озарил кладбище снопом синих вспышек.

Что-то взвизгнуло, завыло, и через мгновение огромный волк едва не снёс железные прутья. Глаза его горели, будто два солнечных диска, с морды капала пена. Раненный монстр предпринял ещё одну попытку, и столбы не устояли, рухнули под напором превосходящей силы. Мешавший прут волк перекусил и кинулся на Иствана.

Закричала, когда волк повалил некроманта, и тут же с облегчением перевела дух: тварь отбросило обратно на кладбище. Истван же здоровый и невредимый вновь стоял на ногах. Только на груди что-то подозрительно блестит.

Волк уже оправился и вновь рвался в бой. Но вёл себя странно: двигался рывками, будто им кто-то неумело управлял.

'Беги, пожалуйста!' — вновь раздался в голове едва различимый шёпот.

Эрно где-то рядом, но почему не показывается?

Позабыв об опасности, встревожено позвала любимого по имени.

Волк мгновенно навострил уши и развернулся ко мне. Припал к земле, приготовился к прыжку.

'Рената!' — сколько же в этом голосе было тоски!

Истван остановил тварь в полёте, когда её когти уже почти коснулись щита. Подкинул в воздух, завертел волчком и изо всех сил ударил о землю. Зверь застонал, будто человек. Показалось, или из глаз потекли кровавые слёзы? Так и есть, он плакал!