Он махнул рукой и отвернулся.

— Не корите себя, — попыталась я успокоить Авалона. Тот, несомненно, считал себя виновником несчастья. Не досмотрел, не оценил степень опасности, вдобавок, едва не лишил город некроманта. А в Верешене без такого специалиста нельзя.

Мы с Винсом — тоже головная боль. Именно Авалон отвечает за наши жизни и здоровье. Представляю, какой шум поднимется, когда власти узнают!

— Олух я, Рената, — вздохнул Авалон. — Знал ведь, лич объявился — и в Гнилую гать вас послал. Стреляный воробей — и так оплошал! Ладно бы по делу, а то ради бумажки…

Я кивнула, соглашаясь. Плата оказалась слишком высока.

Авалон заверил, Гнилая гать полностью безопасна. Лес они тоже прочесали и уничтожили все гнездовья нечисти.

Но о чём-то Авалон умолчал. Я чувствовала это по интонации, по тому, как он обменивался странными знаками с другими, будто требуя, чтобы они о чём-то молчали.

— А лич, он?..

— Никого не убил, к счастью, только звери пострадали. Где его жилище, не знаю, но точно не в Верешене. Будем надеяться, ушёл совсем, новый материал для экспериментов искать. На всякий случай я всё в Министерство магии сообщил.

Запоздалый страх накрыл с головой.

Стояла, смотрела, как маги осторожно вносят Иствана в дом, и слёзы текли по лицу.

Ноги дрожали. Меня всю трясло, пришлось даже сесть на крыльцо: стоять я не могла.

Тогда, на болоте, было не до истерик, а теперь, оказавшись в безопасности, я рыдала, уткнувшись в расцарапанные ладони.

Следы от когтей упыря почернели, но я стеснялась показать их целителю. Если до сих пор жива, ничего не случится, а тому же Иствану помощь нужнее. И обезболивающее заклинание наложить, и кости зафиксировать, и раны продезинфицировать, мазью обработать, перевязать. А ещё усилить регенерацию тканей, мелкие порезы заживить, порошки, питьё всякое приготовить… Всей специфики работы целителей я не знала, потому как, к счастью, до этого встречалась с ними лишь мельком, по пустяшным вопросам, вроде больного зуба.

— Что с ним? — по улице неслась раскрасневшаяся Вилма.

Оттолкнув Авалона, она кинулась к Иствану и, завидев, в каком тот состоянии, заголосила. Потом неожиданно замолкла, зло глянула на меня и прошипела:

— Говорила же ему: не помогай всяким! А теперь на лице Пишта ни кровинки, а эта кобылица…

— Рената ему жизнь спасла, — отрезал Авалон. — Вам бы её поблагодарить.

Вилма замолчала, захлопала ресницами, а потом, разревевшись, кинулась мне на шею, расцеловала в обе щеки и искренне извинилась. Я не сердилась на неё, сама бы подумала, будто любимый человек из-за беспечности заезжей аспирантки пострадал. Ведь Вилма не знала, что не я, а Авалон отправил нас в Гнилую гать.

Утерев нос рукавом, дочь суконщика проскользнула в дом.

— Ты бы тоже пошла, — тронул меня за плечо Авалон и заботливо помог подняться. — Или лучше давай ко мне прогуляемся. Настойка ещё осталась, самое то. Заодно выспишься без запаха лекарств.

Я не ответила, и главный маг Башни подсадил меня на телегу, взобрался следом сам и велел править к Переполошному переулку.

— Вот не знаю, — посетовал Авалон, — сообщать Ядвиге или промолчать.

— А Ядвига — это кто? — Рыдания, наконец, отпустили, но страх не прошёл. Всё мерещилось, будто полезут со всех сторон зомби. Я даже руки непроизвольно вскинула, собираясь защищаться. Чем только? Сил не осталось.

— Жена Джено. Они ведь не в разводе…

Тут Авалон заметил мои ладони и нахмурился.

— Рената, — неодобрительно покачал головой он и осторожно коснулся оставленных упырём царапин, — почему ты целителю не сказала?

Смутившись, пробормотала, что мелочно как-то, отвлекать человека по такому поводу. Ища поддержки, обернулась к Миклосу, но тот вероломно перешёл на сторону начальства.

— Рената! — Авалон продолжал хмуриться и требовал внятного ответа. Его не нашлось, поэтому пришлось просто отвернуться.

Авалон вспомнил беспечную молодость и заявил, что лично займётся моим здоровьем.

Возле дома Джено к нам присоединился Нар. Они вместе с Миклосом без лишних слов перенесли раненого наверх и уложили на кровать.

Нар обновил наложенное целителем обезболивающее заклинание.

Я предложила побыть с Джено, но Авалон запретил. В итоге у постели остался сидеть тот же Нар.

Возница любезно подвёз нас четверых до Башни духов.

Миклос растолкал Винса и спросил:

— Идти сможешь?

Тот кивнул и, пошатываясь со сна и нервного напряжения, побрёл вслед за нами к домику Авалона в саду.

Миклос же направился к конюшне. Куда он поехал, не знаю. Видимо, выполнять какое-то поручение Авалона.

— Ты как? — шёпотом спросила я Винса. Выглядел он не очень.

— Хорошо, — солгал Винс, баюкая сломанную руку.

Ох уж эти мужчины, никогда не признаются в собственной слабости!

Дождавшись, пока Авалон снимет охранные плетения, мы вошли в дом.

Бурча на молодёжь, 'которая других спасает, а о себе не думает', маг велел согреть воды и заняться Винсом. Сам же полез за аптечкой и обещанной настойкой.