— Ты… ты его убить хочешь?

Вилма нависала надо мной, гневно сверкая глазами. От возмущения она перешла на писк. Истван же, из-за которого я выслушивала бурные обвинения в свой адрес, откровенно наслаждался зрелищем. Некромант грыз яблоко и косился на кувшин, который я не успела унести.

Во всём виновата моя слабохарактерность! Справилась бы о здоровье и ушла — нет же, больного пожалела!

Не знаю уж, чем кормит Иствана Вилма, но на миску с солянкой в моих руках он смотрел жадными глазами бродячего пса.

Аппетит у некроманта оказался зверский. Жуя, он объяснил: обычное дело, восстановление сил, физических и магических, требует хорошего питания.

Я не поленилась, проверила: Вилма не морила некроманта голодом, но потчевала диетическими блюдами и компотом. А Иствану хотелось пива. Собственно, из-за пенного напитка Вилма меня и распекала. Хотя, узнай она о солянке, котлетах, каше со шкварками и прочих вещах, которые тайно съедал некромант днём, когда Вилма помогала отцу в лавке, и вовсе со свету сжила.

Пиво приносить не хотела, понимала: алкоголь вреден для больных, но Истван настоял на своём. В ход опять пошли напоминания, из-за кого он лишён всех радостей жизни, и намёки на мою незаконную рабочую деятельность.

— К гномам ходишь? Ходишь. И не делай такое лицо! Я не слепой и не глухой. По лестнице к тебе разный народ поднимается, о всяких услугах просят. Между тем, налогов ты не платишь, денежки себе в карман кладёшь. Так что пиво — малая плата за моё молчание. В конце концов, Рената, просто так ты принести не можешь? — не выдержав, прикрикнул Истван и скривился: горло всё ещё болезненно реагировало на сильное напряжение связок. — Хоть бы Винс притащился! Его уговаривать не придётся, женщины же… Да лучше снова к упырям, чем попасть в ваши руки!

Обидевшись, пошла за пивом. Заказала самого лучшего. Когда обмолвилась, что для Иствана, трактирщик тут же заявил: 'За счёт заведения!'. Расспросив, выяснила: у того имелся корыстный интерес. Трактирщик хотел попросить некроманта после выздоровления об одной услуге.

Пиво честно разделили пополам. Истван не возражал. Он выспрашивал о делах Башни, особенно интересовался Авалоном, наказали его или нет.

— А вам бы хотелось? — отхлебнув из кружки — в хозяйстве некроманта имелась любая посуда, — нахмурилась я.

Зная Иствана, он первым бы в Службу государственного контроля написал.

— Что ты! Наоборот, не хочу. Авалон — мужик толковый, а место у него — дерьмовое. Тут все места дерьмовые, Рената. Тебя такое же ждёт, если не подсуетишься, — 'обнадёжил' некромант.

— Сами тогда что здесь делаете? — буркнула я и попыталась отобрать у Иствана кружку. Хватит уже ему, спать пора.

Но даже раненный некромант оказался сильнее. Сама не заметила, как упала на кровать, потирая запястье.

Испугалась, не заделала ли локтем сломанное ребро, и подскочила. Но нет, некромант остался цел и невредим. Зато я ударилась ногой о раму кровати. Больно, между прочим, синяк остался.

Истван спокойно допил пиво и глубокомысленно протянул:

— Физическая подготовка хромает. Любой костяк поймает. А работаю я здесь, Рената, потому что государство послало. Частная практика — это хорошо, но постоянный доход — лучше.

— А Джено другое говорили, — мстительно напомнила я. Наплевав на правила приличия, сидела на кровати боком к некроманту и потирала ушибленное колено. Подумала и решила его подлечить: синяки никого не красят. — Мол, достало вас всё, денег мало.

— Мало, — согласился Истван и попросил налить ещё пива.

Когда в спальню заглянула Вилма, она увидела занятную картину: я сижу на постели, на расстоянии вытянутой руки от некроманта, и вместе с ним попиваю пенный напиток.

Реакция оказалась предсказуемой и бурной. Вилма отобрала у Иствана кружку и попыталась взашей выставить меня из спальни, обвиняя в подрыве неокрепшего здоровья жениха.

Не выдержав, сдала Иствана с потрохами. С какой стати я должна всё это выслушивать? Он просил, пусть с невестой и разбирается, или кто она там ему.

— Вилма, чушь не пори! — наконец подал голос подлый виновник скандала. — Рената теоретик, да ещё не общего профиля, как она может некроманта убить? Головой-то думай! И кружку обратно поставь, в кувшине пиво оставалось.

— Тебе нельзя, Пишт, ты же знаешь, — с укором напомнила Вилма, присела возле любимого, поправила и подоткнула одеяло. — Целитель велел строго следить. Я всё, как он велел, делаю.

— Ага, как же! — хмыкнул Истван. — Он велел меня не волновать. А ты что делаешь?