Парень тяготился собственной беспомощностью и всячески пытался доказать, что справится сам. Но я не слушала. Молча нагрела воды и перетащила ведро в закуток за занавеску.

Ладони будто огнём горели. Не удержавшись, окунула их в холодную воду. Помогло.

Глянув на нас, Авалон отправил обоих мыться. Меня как наименее пострадавшую первую. Истван оказался прав, слизь и грязь смывались тяжело. Ладони жгло так, что тихонечко выла от боли. Но ничего, справилась, быстро натянула чужую чистую одежду и уступила умывальню Винсу. Пока Авалон приводил его в порядок, отыскала среди вещей парня чистую смену белья и осторожно подсунула под занавеску.

Авалон сам занялся переломом. Он оказался неплохим целителем: не только наложил обезболивающее заклинание, вправил кость и зафиксировал, но и прошептал регенерирующее заклинание. Я такого не знала.

Не забыл Авалон и о яде, заставив Винса выпить сомнительно пахнущую жидкость. По словам мага, она очищала кровь.

Уложив парня, Авалон занялся мной: налил настойки и обработал жирной мазью ладони.

Я тоже выпила целый стакан лекарства со вкусом горькой полыни и заторопилась домой. Авалон неохотно согласился, но взял слово сегодня же показаться Золтану.

Не повезло целителю, задержится в Верешене на неделю.

— Трупный яд — вещь коварная, — напомнил Авалон, — а вы всё хихоньки да хаханьки!

Руки зажили. О царапинах, оставленных упырём, напоминали только синие прожилки. Золтан обещал, к лету они исчезнут, а пока посоветовал ежедневно смазывать на ночь специальным составом.

Иствана денно и нощно опекала Вилма. Она готовила ему куриный бульон с клёцками — единственное, что позволял есть врач, обстирывала, перевязывала — словом, взвалила на плечи тяжёлую работу сиделки.

Если верить Золтану и Вилме, некромант шёл на поправку. Я к нему не заходила, да и дома практически не бывала: запах лекарств поневоле выгонял на улицу. Там как-то встретила Ядвигу — видную рыжеволосую женщину в дорогом, явно сшитом на заказ пальто и очаровательной вязаной шапочке. Она ругалась с молочником, который, по её мнению, пытался подсунуть несвежий творог.

За юбку матери цеплялась девочка — копия Джено. Так я и поняла, что передо мной супруга наставника.

Поздоровавшись, завязала с Ядвигой знакомство. Та тут же посетовала на безголового мужа, который совсем не думает о семье, и спустила всех собак на Авалона. По мнению Ядвиги, именно главный маг Башни виновен в расплодившихся в округе тварях.

— Сколько раз говорила: запросите карательную команду! Нет же, Авалон выговор получить не желает, на муже моём выезжает. Заманил в глушь, жизнь мою разрушил… — Ядвига вздохнула и удобнее перехватила корзину с продуктами. — Мой вам совет, Рената, не гробьте молодость на боевых магов! Все они плюют на семью, только о долге и думают. Вот полюбишь такого, намучаешься.

Я поддакнула. Просто так, чтобы поддержать разговор, и предложила помочь донести корзину. Судя по кругам под глазами Ядвиги, она ночами не спала, сидя у постели супруга.

— Спасибо, милая, но сама я. Такие мелочи, право слово, лишь бы Джено жив остался!

Проводив Ядвигу до Переполошного переулка, наведалась в Башню. Теперь, когда состав магов поредел, я иногда выполняла мелкую работу вместо Нара, который временно заступил на дежурство, замещая Джено.

Сегодня дел не нашлось, зато случайно подслушала разговор Авалона и Кристофа. Главный маг Башни советовал предупредить местных крестьян, с которыми тесно общался интендант, чтобы те не ходили поодиночке и не гоняли скотину в пустошь.

— Что, опять аномалия какая? — дожёвывая краюху хлеба с маслом и солью поинтересовался Кристоф.

Сколько видела его, всё не могла привыкнуть, что он маг. Ну как с такой комплекцией нормативы сдашь? Маги, они жилистые, а тут полненный, хоть и не толстый, без брюшка, мужчина. И вид у Кристофа тоже непрезентабельный, простецкий.

Наверное, интенданта в своё время пожалели и недоучкой послали заведовать местным хозяйством. А он после всем говорил, будто маг. Такое иногда случалось: студентов со справкой, то есть прослушавших неполный учебный курс, посылали работать во славу короны на должности, куда остальные не шли.

Положим, без начального знания магии в Башне духов делать нечего, а вот премудрости сложных заклинаний интенданту точно не нужны.

Я подслушивала, стоя за дверью. Знаю, в моём возрасте не положено, стыдно, но любопытство пересилило воспитание.

Авалон полагал, будто я ушла, поэтому говорил в полный голос и предельно откровенно. Осторожно выглянув из-за двери, видела, как главный маг очиняет карандаш. Помню, на столе уже лежал карандаш — значит, Авалону просто требовалось чем-то занять руки. А это верный признак волнения.