Характерными для выражения уголовной политики того периода являются слова одного из руководителей ВЧК М. Лациса, который говорил: «Мы уничтожаем класс буржуазии. Поэтому нет нужды доказывать, выступало ли то или иное лицо словом или делом против Советской власти. Первое, что вы должны спросить у арестованного, это следующее: «К какому классу он принадлежит, откуда он происходит, какое воспитание он имел и какова его специальность». Эти вопросы должны решить судьбу арестованного» [20] .

«Классовый подход» лежал в основе всех уголовно-правовых актов советского периода. В первую очередь это выражалось в определении задач «уголовного права» и понятия «преступления». Так, в ст. 5 Уголовного кодекса РСФСР (1922) определялось, что «Преступлением признается всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени». Такое же определение «преступления», имеющее ярко выраженный «классовый характер», содержалось и в УК РСФСР 1926 г. (ст. 6).

В качестве антидемократических проявлений «советского уголовного права», смеем надеяться оставшихся в анналах уголовно-правовой истории, можно назвать, в частности: закрепление возможности «применения уголовного закона по аналогии» (например, ст. 10 УК РСФСР (1922); УК РСФСР (1926); отступление от «принципа личной ответственности виновного» и расширение «оснований уголовной ответственности» (например, ст. 22 УК РСФСР 1922 г. предусматривала ссылку и высылку в отношении не только лиц, осужденных за совершение конкретного преступления, но и лиц, признанных общественно опасными «по связи с преступной средой в данной местности»; ст. 58.1 УК РСФСР (в ред. 1934 г.) предусматривала, что несовершеннолетние члены семьи осужденного за измену Родине, совместно с ним проживающие к моменту совершения преступления, подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет; в Постановлении ЦИК и СНК СССР «Об особом совещании при Народном комиссаре внутренних дел СССР» 1934 г. устанавливалась возможность применения в отношении лиц, признанных общественно опасными, заключения в исправительно-трудовом лагере на срок до 5 лет).

Еще одним свидетельством сталинской репрессивной уголовно-правовой политики является принятое 7 августа 1932 г. Постановление ЦИК и СНК СССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» [21] , именуемое в исторической литературе «Закон о трех колосках» (Выд. авт.). За его нарушение, независимо от размера похищенного, предусматривался расстрел с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах лишение свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества.

Но верхом карательной уголовной политики той эпохи явилось Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» [22] (Выд. авт.). Согласно данному документу несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в том числе в совершении краж, предлагалось привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания, включая смертную казнь (п. 1).

Существенный шаг вперед в направлении гуманизации «уголовного права», выразившийся в отказе от применения уголовного закона «по аналогии» и признании принципа «нет преступление без указания на то в законе» (Nullum crimen sine lege), был сделан с принятием 1958 г. «Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» (см.: ст. 3, 6, 7 Основ).

Начавшиеся во второй половине 80-х гг. XX в. либеральные преобразования (названные «перестройка») в нашей стране, принятие в 1993 г. Конституции РФ, которая в качестве основного направления развития зафиксировала формирование в России правового государства и провозгласила, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью (ст. 1, 2), потребовали перехода и уголовного законодательства на демократические рельсы развития, его «очеловечивания», культивированию в нем гуманистических идей и справедливости.

Первые подвижки в этом направлении были выполнены еще вначале 90-х гг. Так, идеями гуманизма было вызвано введение в УК РСФСР 1960 г. Законом РФ от 12 июня 1992 г. № 2988–1 [23] статьи 46.2 об отсрочке отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей. Специальным законом был установлен запрет на применение смертной казни к женщинам, а также мужчинам старше 65 лет (ч. 2 ст. 23). Защитой интересов потерпевших и общества было продиктовано дополнение ФЗ от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ [24] УК РСФСР 1960 г. ст. 17.1, признавшей явление «организованной преступности» как более опасной формы соучастия.

Закон РФ от 21 апреля 1992 г. № 2708–1 «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) Российской Советской Федеративной Социалистической Республики» [25] предусмотрел, что: «Государство стремится к полной отмене смертной казни. Смертная казнь впредь до ее отмены может применяться в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против личности» (ст. 38). Действующая Конституция РФ 1993 г. установила, что «Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей» (ст. 20).