В современном общем праве (Великобритания, США) «конфискация имущества in rem» является формой решения традиционных уголовно-правовых задач гражданско-правовыми средствами и означает взыскание в доход государства имущества физического лица, если оно (имущество) существенно превышает источник его доходов и имеются подозрения, что оно нажито преступным способом. В некоторых странах получил нормативное закрепление следующий речевой оборот: «подлежит взысканию в доход государства любой имущественный актив, титульный владелец которого не смог доказать легитимность его происхождения».

При этом активно и результативно применяются традиционно гражданско-процессуальные инструменты обеспечения исковых требований (например, наложение ареста на имущество как самого подозреваемого, так и его родственников и близких – в некоторых государствах сроком на 5 лет, в течение этого периода владельцам запрещается отчуждать это имущество, при этом сохраняется право владения и пользования им, сохраняется бремя и риски содержания, если в этот срок к имуществу не будут предъявлены требования третьих лиц, арест может быть снят и досрочно, если владелец докажет легальность его происхождения).

Поскольку этот иск не к лицу, а к имуществу, постольку никакой «охоты на ведьм» не происходит. Никто никого не шельмует. Не утверждает: ты вор и взяточник, верни неправедно нажитое! Подход иной: скорее всего ты честный человек, а значит, как честный человек, должен рассказать, откуда взялось конкретное имущество; а если этого не сделаешь, то так честным человеком и останешься, но уже без конкретного имущества.

В большинстве стран, где внедрялась «конфискация in rem», все начиналось с активов, которые подлежат государственной регистрации: ценные бумаги, недвижимость, транспорт и т. д. В ряде государств (например, Италия или США) рассматриваемый инструмент является значимым источником пополнения государственного бюджета.

Как гражданско-правовой иск конфискация в порядке «actiones in rem» не прекращается со смертью или ликвидацией ответчика, т. к. применяются положения процессуального правопреемства (в связи с чем, наследники коррупционеров в цивилизованном обществе не могут спать спокойно). Также подобная конфискация применяется в суде по месту нахождения имущества, отсутствие ответчика не служит препятствием для ее реализации (иск такого-то государства к такому-то имуществу). Таким образом, если в традициях российских коррумпированных чиновников и олигархов некое лицо скрывается в неведомых далях, то это не препятствует обращению взыскания на имущество, таким же образом можно «возвращать» имущество из-за рубежа. В связи с тем, что иск предъявляется не к лицу, а к имуществу, то нивелируется эффективность оформления неправедно нажитого имущества коррупционерами на подставных лиц (родственников, супругов).

Анализ отечественного законодательства (его ретроспективы и современного состояния) позволили сделать вывод, что «технически» российское правовое поле вполне может быть адаптировано под восприятие «конфискации in rem» (еще не забыта компания «борьбы с нетрудовыми доходами» и популярная «ильфо-петровская» идея о создании общества, в котором не будет места наворованным миллионам господина Корейки). В рамках гражданского процесса также активно применяются такие цивилистические инструменты, как: взыскание неосновательного обогащения, истребование имущества из чужого незаконного владения, иск в защиту неопределенного круга лиц и т. д. Для имплементации в отечественное правовое поле «конфискации in rem» вполне достаточно умеренной юридической реформы (не столько в материально-правовом аспекте, сколько в процессуальном).

В отечественном правовом пространстве не один год не стихают дебаты по вопросу об имплементации такой конфискации. Российский законодатель, к сожалению, ограничился полумерой. 3 декабря 2012 г. ст. 235 ГК РФ «Основания прекращения права собственности» обогатилась п. 8: «обращение по решению суда в доход РФ имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы». Данная норма корреспондируется со ст. 17 ФЗ от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, занимающих государственные должности, и иных лиц их доходам» [53] , в соответствии с которой, если должностное лицо при декларировании своих доходов не представило сведений о законности их происхождения, то прокурор в исковом порядке инициирует процесс конфискации имущества, приобретенного на доходы, законность происхождения которых не доказана. Вектор корреспондирования норм различных отраслей права продолжается положениями ч. 1 и 6.1 ст. 20 и ч. 1 и 3 ст. 20.1 ФЗ от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданское службе РФ» [54] , ч. 1, 1.1 и 5 ст. 15 ФЗ от 2 марта 2007 г.№ 25-ФЗ «О муниципальной службе РФ» [55] , п. 4 ст. 6 ФЗ ФЗ от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [56] .

Полномочия прокурора при реализации данных функций детализированы Приказом Генерального прокурора от 14 апреля 2015 г. № 179 [57] . Сама процедура выявления имущества «сомнительного происхождения» регламентирована «Инструктивно-методическими указаниями о порядке подготовки и направления в органы прокуратуры РФ материалов, необходимых для обращения прокурора в суд с заявлением об обращении в доход РФ земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных/складочных капиталах организаций), в отношении которых не представлены сведения, подтверждающие их приобретение на законные доходы», утвержденными приказом Министерства труда и социальной защиты РФ от 31 марта 2015 г. № 206н.

При всей своей схожести с конфискацией «in rem» рассматриваемое отечественное правовое явление таковой не является. В процессе его дефинирования заложены пороки, сводящие на нет эффективность его реализации. Субъектами воздействия данного правового феномена являются должностные лица, декларирующие свое имущественное положение (в сферу контроля подпадают также их супруги и несовершеннолетние дети); следовательно, оформление имущественных активов на других лиц минимизирует негативные риски возможной конфискации. Более того, из-под контроля выпадают такие участники коррупционного оборота, как взяткодатели и посредники в даче-получении взятки.