Например, в некоторых актах использовалась формулировка «наказать по всей строгости закона»; назначить «не ниже такого-то наказания». Целому ряду преступлений не давалось определение, как это принято в настоящее время, например: «Правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица» [17] , – т. е. указаны элементы состава наказуемого деяния), а действовала общая формулировка: «тяжкое преступление, караемое революционным судом».

Применительно именно к первым актам нельзя не отметить их частично репрессивный характер.

Например, Декрет ВЦИК от 9 мая 1918 г. устанавливал: «объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты,… врагами народа, предавать их революционному суду».

В значительном количестве правовых актов послереволюционного периода ярко прослеживается обусловленное сложным временем закрепление приоритета интересов государства. Практика следования этому принципу распространялась едва ли не на все сферы правового регулирования.

Так, в соответствии с призывом В.И. Ленина «… Расширить применение государственного вмешательства в ''частноправовые'' отношения» [18] правовое регулирование гражданского оборота было призвано обеспечить преимущество социалистических форм хозяйства перед частнокапиталистическими. Именно этот подход пронизывает содержание принятого в 1922 г. Гражданского кодекса РСФСР.

Еще одна иллюстрация – система построения Особенной части первых уголовных кодексов – 1922 и 1926 гг. В самом начале Особенной части перечислены особо опасные государственные преступления (контрреволюционные), за ними идут преступления против порядка управления и хозяйственные, т. е. все те, непосредственным объектом которых являются государство, его органы и учреждения. Лишь затем расположены преступления против личности.

Интересный факт: ликвидируя прежде существовавшие государственные органы и учреждения, советская власть допускала в качестве одного из источников права действие дореволюционного законодательства. Эта особенность может быть отмечена, например, в том же Декрете о суде № 1:

Пункт 5) постановляет:

«Местные суды … руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отмечены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию» [19] .

Еще одна особенность состояла в том, что значимая роль в разработке первых актов советского государства по вопросам судоустройства и судопроизводства принадлежала правоведам, получившим юридическое образование в Российской Империи (а потому качественное, профессиональное). В новых конкретно-исторических условиях некоторые из них в своих исследованиях проводили анализ правовой практики советского государства, принятых им актов, критиковали намеченные реформы и ход их реализации, нарушения прав граждан. Другие пытались решать проблемы становления и развития нового государства, создаваемых учреждений и их правоприменительной деятельности: Крыленко (окончил Санкт-Петербургский и Харьковский университеты), Курский (Московский университет), Ленин, Люблинский (Санкт-Петербургский университет). Например, П.И. Стучка в ноябре 1917 г. вошел в состав советского правительства и занимал пост народного комиссара юстиции (до авг. 1918 г.). Совместно с Козловским он подготовил первоначальный проект декрета № 1 о суде и Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. П.И. Стучка являлся автором проекта Инструкции о революционных трибуналах.

Наконец, несмотря на все сложности рассматриваемого исторического периода, деятельность первых советских судов нельзя признать репрессивной. Это важная особенность подтверждается статистическими данными.

Так, в Москве в январе – июне 1918 г. по приговорам местных судов (из расчета на 100 человек, чьи дела рассматривались в суде) осужден 61 человек, оправданы 32 человека, освобождены от наказания 7 человек [20] .

При этом по мерам наказания – из 100 осужденных приговорены:

• к тюремному заключению и аресту – 40 человек;

• к штрафу – 54;

• к общественным работам – 2;

• к общественному порицанию – 4 [21] .

ведущий научный сотрудник лаборатории гуманитарных исследований ФГАОУВО «Новосибирский национальный исследовательский государственный университет», доктор исторических наук, кандидат юридических наук, доцент

Life and activity of the professor N. Ya. Novomobergsky in the epochurus revolutions and the first decade of the soviet power

В статье рассматривается восприятие Н. Я. Новомбергским февральской и октябрьской революции 1917 г. Его деятельность в 1917–1919 гг. в составе белых правительств Сибири. Участие в планировании развития народного хозяйства советской Сибири в 1920-е гг.

Ключевые слова: Н. Я. Новомбергский, февральская революция, октябрьская революция, советское строительство в Сибири.