Святые угодники! Короткая схватка закончится ничьей, если нас тут всех погребет.

— На подоконники, немедля! — скомандовала я бывшим противникам и помогла подбитым доползти до места спасения.

Плевать, что они ростом мне по пояс и вроде как враждебны, что дергаются и шипят, не крысы — и то хорошо. Закинув двоих на подоконник, подхватила третьего и вместе с ним заняла второе окно. Чутье меня не подвело. Перекрытие лопнуло и вместе с лепниной рухнуло на пол. Хлам всмятку, ведро в лепешку, от швабры осталась лишь щепа, но это было еще не самое страшное — когда пыль осела, я увидела пробоину в подвал, ошарашенных слизней и…

— А это что ещё такое? — с удивлением увидела в темноте провала многочисленные стеллажи со слитками и мягкий желтый блеск последних. Рассмотреть ничего не успела, да и не смогла. Паук, коего я спасла и все еще держала в руках, вдруг значительно увеличился, перегородив собой обзор. Вывернулся из объятий и за шкирку вынес меня в коридор.

— Пиу! — мне указали на дверь кузни и подтолкнули в ее направлении. — Пи! — пригрозили и щелкнули жвалами.

— Пи, так пи, — рассудила я и ушла удивленно-ошеломленная.

У самого порога меня встретил Регген, все еще ползком. Бледный до синюшности, он в одной руке держал ружье со сбитым прицелом, в другой черный клубок, сплошь состоящий из мелких металлических петель.

— Ося, жива?!

— Вроде да, — откликнулась глухо.

— Слава угодникам! Я подумал, на тебя что-то упало, — выдохнул он и направился обратно к столу.

— Упал потолок, — маг замер, — но мимо… Пол проломил… в гостиной теперь две сквозные дыры, — пояснила я.

Задохлик продолжил ползти, так, словно бы в подвале ничего ценного не хранилось. Заметил только:

— Но ты до этого орала…

— Это я гоняла пауков.

— Ты нашла коньяк? — и спросил так, словно бы хорошо его спрятал в прошлый раз.

— Тот, что пылится за треснутым кирпичом под печкой? Нет, не нашла, — ответила поспешно. — Но я бы не отказалась от глотка.

Сказала «глоток», маг и налил глоток. Жмотина! Да еще сделал большие глаза и вопросил: «Что на ужин?». Пришлось накрыть стол на нашем обеденном ящике и обдумать, как выведать все интересующее меня. А в итоге я выпалила, едва присела:

— Где щенок?

— А что случилось?

— Ну, он и раньше был крохой, но после того, как глава контроля вас допросил и наградил разрядом, щенок вовсе исчез. Знаете, если бы Врадор не был вашим врачом и единственным, кто хоть что-то может объяснить, я б ему в челюсть двинула. А так пришлось сдержаться.

— И правильно сделала, — усмехнулся маг, заливая кашу растопленным маслом. — Иначе бы получила десять лет тюрьмы или двадцать услужения.

Как представила, так и вздрогнула.

— С чего вдруг?

— Он страж при исполнении, к тому же одержимый.

— Самоуверенный свин, — не согласилась я и сжала руки в молитвенном жесте: — Что с щенком? Он жив?

— Судя по всему, ликвидирован, — ответил Регген и поспешил меня успокоить: — Временно ликвидирован. Не волнуйся, Ося, эта тварь очень сильна и неубиваема. Проверено лично. Поэтому простой допрос похож на пытки, а я на полутруп, — усмехнулся он и прошипел что-то невнятное про поддонка-альфу.

— Да как вы посмели?! — возмутилась я такому отношению к лобастому.

— Что? Обзываться на вожака? — переспросил граф-задохлик и решительно отложил ложку. — Да запросто! Эта падаль укусил меня после подавления восстаний, чтоб я не отличался от остальных мастеров…

— Да я не о том! — бросила грозно и для успокоения взяла в руки половник. — Как вы посмели руку поднять на малыша? На маленькую, ласковую кроху! Лобастик хороший, а вы пытались его убить. Вам было плохо, он пришел меня разбудить! Вас украли, он пришел, чтоб вас спасти! Вас пытали, он пытался обувь Врадора намочить! А вы! Вы… Сволочь вы! Бездушная.

— Я? — Регген подавился вдохом, прищурился злобно и подался вперед, что бы рявкнуть: — А разве я уничтожил все результаты пятилетнего труда? Я ранил помогавших мне аспирантов? Я разрушил целый корпус и побил охрану? Я пытался загрызть Эллен?..

— Но не загрызли же! — решительно вступилась за кроху и услышала ехидный ответ:

— Конечно, всего лишь напугал ее до потери сознания и покалечил друга! — Регген встал и с высоты своего немалого роста посмотрел на меня с укором. С таким укором, что даже перешел на официальное «вы». — Поверьте, Ося, потеряв все, я бесстрашно согласился на ритуал разделения.