Хакер теперь был облачён в характерную одежду то ли баптиста, то ли адвентиста седьмого дня: в черном отглаженном до идеала костюме с фалдами, в белоснежной рубашке и с галстуком-бабочкой. Волосы у Генриха были зачесаны назад и покрыты лаком, пол-лица скрывали темные очки, откуда-то появились маленькие черные усики (приклеенные, конечно). В одной руке Генрих держал огромную книгу на пластпапире, с тисненными золотыми буквами... "Новый завет", - значилось на ней. В другой его руке была трость с серебряным набалдашником в форме восьмигранного кристалла. А на безымянном пальце левой руки хакера красовалось массивное серебряное кольцо с большим аметистом. Скорее всего, он внешне копировал кого-то из реальных пасторов Ростова, бывших "в законе" - полиция его не трогала.

Рядом с Генрихом шёл человек его возраста, с коротко стрижеными густыми темно-русыми волосами, с лёгкой серой сединой, и с абсолютно белыми висками. Высокий, в меру плотный, со слегка вытянутым овальным лицом, длинным прямым носом и с внимательными, сосредоточенными карими глазами, он привлекал внимание. Около рта с двух сторон у незнакомца залегала горькая складка, а губы были слегка поджаты, что выдавало в нем человека скрытного и трепанного временем. Он также был одет в черный костюм и слегка поддерживал под локоть чуточку хромающего "пастора". Шнобель догадался, что это был Рольф.

Когда Генрих и Шнобель будто не специально, а невзначай встретились глазами, то Шнобель чуть не подавился надкушенным бутербродом, так как мнимый пастор, неожиданно громогласно, со слышимостью на много шагов в округе, воззвал:

– Подойди ко мне, заблудший человек! Тебе нужна тихая обитель Веры, а не шумные миражи жизни!

Шнобель, разыграв стушевавшегося и растерянного чела, засунул бутерброд в карман жилета и подошел, потупив взор, к пастору. И, став на одно колено, опустил голову и молитвенно сложил руки на груди.

– "Дух Господень на мне, ибо Он помазал меня благовествовать нищим, и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу", - прочитал Генрих, открыв свою книгу, - Время пришло! Встань и иди за мной - сказал он затем Шнобелю.

– Идите за мной, призванные! Будем вместе с вами читать великую книгу жизни! Кто ещё будет с нами?
– громко спросил Генрих в пространство.

Из людских толп, спешащих к парку, с разных сторон отделилось ещё два человека, и смиренно стали рядом со Шнобелем. Это были худенький седой старик с белой бородой и проницательными серыми глазами и совсем юный парень, рыжий, в конопушках, со смешным вихром волос.

И они все молча двинулись прочь от парка. Пошли по многолюдной, заполненной флайеристами и велосипедистами улице, между толп, гуляющих по бульвару. В это время таракановское "затемнение" и вещание с неба давно закончились, и народ вновь спешил по своим делам.

– Скорее всего, через некоторое время всяческие "необъяснимые явления", вызываемые профессором, повторятся. Мне кажется, он паникует, и это от нервов, - шепнул Генрих шедшим с ним людям.
– А нам... пора "в Дорогу".

Остаток пути они прошли так же молча. Впереди шествовал Генрих с книгой, поддерживаемый за локоть Рольфом, а сзади двигался странный эскорт из Шнобеля, молодого рыжего парня, который назвался Ченом, и старика, что представился Шнобелю Зикфридом. Оба новых знакомых, вне сомнения, были хакерами: об этом поведал Пещернику блеск активной мысли в их глазах. Подобный блеск глаз редко наблюдался в городе.

* * *

"Дорога" была единственным местом в Ростове, куда никогда не заходили городские власти, полиция, журналисты и даже серые. Это был своего рода людской отстойник, где никому из входящих не гарантировалась жизнь и безопасность. По слухам, там обитали совершенно жуткие, страшным образом мутировавшие незжи и совершенно опустившиеся люди, которые питались неизвестно чем - поговаривали, что даже крысами и тараканами.

Из ушедших туда никто и никогда не возвращался.

Ранее когда-то на месте "Дороги" была просто серия гипермаркетов, магазинов, молодежных ночных клубов и ресторанов, которые находились неглубоко под землей, можно сказать, на "первом этаже" подземки, если подземку тоже мерить ярусами. Этот комплекс специально строился в расширенных подвальных помещениях, как и многие другие магазины и супермаркеты. С расчетом на то, что нижний уровень построек защитит их от ужасной жары города и будет сохранять желанную прохладу без кондиционеров. Это казалось устроителям экономным. К тому же, в редкие зимние морозы температура в городе могла ни с того ни с сего резко упасть с плюсовой - до минус двадцати, в течение суток. Тогда бушевали и свирепствовали бесснежные морозы, от недели до месяца, и абсолютно выстуживали город. И в такие дни, по замыслу архитектора, в "Дороге" было, предположительно, достаточно тепло для выживания. Потому, что коммуникационные трубы уходящих вверх домов проходили вдоль этих построек "Дороги" и бесплатно обогревали их в холодное время. А ещё, уже не по плану конструкции, от труб делались пиратские ответвления, которые снабжали "Дорогу" теплой водой.

Некогда весь этот подземный комплекс назывался то ли "Солнечный", то ли "Радужный". А название "Дорога" он получил от того, что вдоль всей огромной сети различных гипперов, шопов, кафе и найтклубов шла самодвижущаяся лента-тротуар. Благодаря которой можно было попадать от входа в любое место безбрежного океана магазинов и центров услуг довольно быстро, становясь на эту ленту.

Говорили, что изначально ночные клубы "Дороги" были приличными. Но потом их постепенно оккупировали наркоманы, наркоторговцы, воры и бандиты всех мастей... А у полиции в те времена и наверху хватало дел: как раз, было очередное усиление забастовочного движения и беспорядков.