– Что?! Тобой интересовались серые? Когда?

– Ты только не волнуйся. Времени у меня предостаточно, поэтому - всё по порядку. Излагаю: я, вчера ещё, перевёз все книги, абсолютно все, от Ансельма в монастырь. Как чувствовал, что дело пахнет "Ромашкой - 4"...

– Какой ещё ромашкой?

– Это так, поговорка... Означающая, что дело - дрянь. Рассказываю дальше! Несколько раз метался с пластпакетами и рюкзаком, груженый, как мини-бус после демонстрации. На последнем заходе застрял в монастыре, у Генриха... Он мне обещал все книги перевести... Как это объяснить? Я раньше думал - это фантастика...

– В кр-ристаллы памяти, - подсказал вран.

– Да, да... Такие небольшие кристаллы... А на них - целые тома! Только, конечно, чтобы их прочесть, компьютер нужен. Но его легче с собой таскать, чем целую библиотеку, - продолжал Шнобель.

– Понятно. А как насчет серых?
– подтолкнул разговор Кролас.

– Да - куда ж я от них?
– засмеялся Шнобель.
– Я рассказываю по порядку: застрял я, значит, в монастыре. Вернулся на флэт - поздно-поздно. Ансельм открывает, вся бледная и испуганная. Говорит: где-то с час назад мною интересовались... Вид же её не оставлял сомнений, кто. Как серые на меня вышли - не знаю. Вроде бы, не из-за наших похождений. Видимо, из-за моего коллекционирования книг - или же более ранних моих приключений в том районе, в котором они в последнее время почему-то лазили... В общем, не знаю, почему они мной заинтересовались, и строю теперь предположения... Влип я конкретно.

– Пр-родолжай!
– попросил вран.

– Собрал я свои вещички, попрощался с Ансельмом... Пошел - переночевал на работе у одного типка знакомого. Он тут, в центре, сторожем в бренч-дог-киоске. Решил: мою хату, наверное, уже обшарили, и туда лучше не соваться. Утром, рано-рано, выхожу... По городу пошлялся, пока шопы не открылись. Зашел в один - купить что-нибудь поесть. В зеркальной двери, при входе, увидел за собой, в нескольких шагах, серого... У меня всё внутри оборвалось... Захожу, однако, выбираю товар. А сам понимаю: меня за дверями, снаружи, уже ждут. Чтобы, все-таки, магазин не кошмарить, взять по-тихому. Ну, а я - нашел шопснаб просроченный... И - колу с подозрительной пробкой. И, как последняя сволочь, размахивая своей самой крупной пласткартой, подхожу с тележкой к кассе и начинаю поднимать бучу. Тыкаю пробкой в нос кассира и ору: пойдёмте, мол, к заведующему! К директору! В общество защиты прав потребителей!

Меня вежливо успокаивают, девушка-кассир чуть не плачет... Я хватаю её за руку и направляюсь к дверям, куда-то в складские и подсобные помещения... Она уже носом шмыгает - боится, что уволят её. Скандал такой! Как только дверь за нами закрывается, я начинаю сбавлять обороты, юлить, извиняться, и прошу провести меня к пубу. Несу какой-то дикий чёс о том, что сейчас я с девушкой, и мне неудобно из шопа срочно куда-то выбегать... Что, мол, простите, но мне надо в пуб, и срочно... Кассир смягчилась, даже хихикнула украдкой, и провела меня к дверям. Пуб, надо сказать, там роскошный. А, самое главное, расположен он на первом этаже... Я кассирше сунул разблокированную плацкарту, галантно шепнув, что это - за будущее непотребство. Она тут же убежала, чтобы вернуться к кассе. Захожу я в пуб... Вынимаю отмычку - не один ты, Кролас, ходишь всегда с набором инструментов... И - бах!
– ломаю устройство-блокиратор у шор. Разбиваю стекло... Оказываюсь во внутреннем дворе - и дёру, через какой-то сквозной подъезд, на соседнюю улицу. И - что же дальше делать? Вспоминаю тут, что здесь неподалёку ты живешь. Прости уж меня, засранца. Хвоста за мной ещё не было - но след обязательно учуют, возьмут. До подъезда. Это же - серые. Наверное, уже подоспели, внизу теперь караулят. Но обшарить все квартиры - всё-таки слабо, даже для них. Слишком большой шухер будет из-за такой незначительной персоны, как я. И лифт, и подъезд я "ромашкой" обработал, на каждом этаже этого яруса. Ни одна шавка не возьмет след. Только вот терпения серым не занимать. Будут сторожить, как у кроличьей норы. Пока не выпасут. Торчат такие личности обычно в подъезде...

– Дела, - Иоганн внутренне обмер. Только такого счастья ему сейчас и не хватало. Для полного комфорта.

Они помолчали. Кролас лихорадочно соображал, как помочь Шнобелю. Потом сказал:

– Стоп! Пока не поздно... Есть идея. Жди. Я проверю, не контролируется ли дверь наверх, - и вышел.

Доехав на лифте до последнего этажа, он поднялся по пологой лестнице на крышу. Выход был свободен.

Вернувшись, Иоганн мигнул Шнобелю и стал собирать в рюкзак разнообразные вещи, включая не только отмычки и "ромашку", но даже альпинистское снаряжение, прежде всего - две системы. У него, как у журналиста, завалялось даже такое... Иногда Кроласа, в эпоху его ритзибойства, толкали на съемку и подслушивание из окон.

Шнобель следил за другом с нескрываемым интересом. На его обреченной физиономии обозначилась некоторая затаенная надежда.

– Вначале я подумал, что ты хотел предложить мне напоследок, перед тем, как кануть в Лету, немного размяться наверху: бассейн у вас там или парк отдыха... Но теперь я смотрю и думаю: альпинистские-то системы зачем? Для красоты?

– Нет ни бассейна, ни парка. Наш дом - старый, дешёвый. Зато есть кое-что получше... Ты знаешь, что такое "стенка"?

...Когда-то люди ходили в горы с палатками, пели у костра туристические песни - как рассказывал сам Шнобель, на основании его любимой книги "История хиппизма". Теперешние хиповские возрожденцы ничего другого не придумали, как лазить с помощью снаряги по стенам города. Для этого на некоторых домах в центре были оборудованы "стенки" - от самого низа до самого верха домов шли крючья и веревки. Это движение - "нео - хипп" - уже потихоньку отмирало, и крючья уцелели не все. Но веревки из современных, высокопрочных материалов были надёжны. В общем, по мнению Кроласа, стоило попробовать... Тем более, можно было спуститься по "стенке" только до второго яруса, а там - добраться до низа просто на дорожном эскалаторе, или доехать куда-либо по второму ярусу на бусе.

– Быстрее, потор-рапливайтесь, - торопил их вран, летая рядом, когда Кролас и Шнобель забирались с последней площадки на крышу по железной лесенке. Шнобель сиял.

"Для него, после подземки, похоже, это мероприятие не кажется слишком опасным" - подумал Иоганн.

– Гуд!
– сказал Шнобель, поднявшись на крышу и выглянув с краю вниз.
– Почти все крючья на месте! Знал бы я об этой "стенке" раньше... Неплохо бы полазил. У тебя, может быть, с собой и жумар есть?

– Есть.

– Ценю отныне журналистов! Одевай систему, и - вперед! Цепляй жумар. Ты же с рюкзачищем!

– Чего мне в тебе нравится, так это твоя галантность!
– ответил Кролас, напяливая на себя так называемый у альпинистов "лифчик".

Не вдаваясь больше в разговоры и нырнув вниз после того, как закрепил жумар, через некоторое время спуска Иоганн увидел сверху от себя Шнобеля, спускающегося дюльфером. Это значит, что он как-то хитромудро закрепился веревкой, которую нужно было одной рукой держать у себя под задницей.