– Голубой!
– прошипело резко обозленное нечто ему вслед.

Выйдя из универшопа, наш герой, мрачный и подавленный, налетел с разбегу на пластиковую пальму при входе, и ударился об нее своей шишкой на лбу... Чертыхнулся, и устремился к метро. Было уже время, близкое к шести: давненько он не задерживался до таких пор в центре Города. Но, если повезет с транспортом - то, быть может, всё ещё и обойдется... Доргу не хотелось думать о том, что будет, если он задержится на улице допоздна.

Возле входа в метро его, как нарочно, облепили нищие, буквально вымогая плацкарты, и Дорг еле прорвался сквозь их строй, судорожно высвобождаясь. Это задержало его ещё немного...

К себе в район, спустившись из тьюба вниз по эскалатору, он попал уже позже шести... Ближайший выход метро был блокирован: район зачем-то оцепили, и никого не выпускали на нужной ему станции. Поэтому, он вышел, проехав свою станцию, на следующей.

Неподалеку от выхода, он заметил кучку незжей, которые направлялись как раз навстречу... И потому, проворно шмыгнул в ближайший брэнчдогкиоск: маленькую закусочную для людей и собак. Переждав там, когда мимо пройдут незжи, он купил себе пирожок. А, выйдя на улицу, решил срезать дорогу - пройти по территории небольшого парка.

Парк с декоративной, ядовито-зеленой искусственной травой, сусальными искусственными березками, маленькими лавочками-пеньками из пласторганики и большими волнистыми металлопластовыми голубыми скамейками по краям газона, он пересекал наискосок, по диагонали... Когда вдруг, с двух сторон, одновременно показались люди. Все до одного молодые, подтянутые, с маленькими усиками. Все в белых рубашках с черными галстуками-бабочками и черных классических брюках. С каждой из сторон их было не менее двадцати. Испуганный Дорг быстро юркнул за одну из скамеек и затаился. Две команды приблизились друг к другу, и без всякого предупреждения начали бой без правил: таскали противника мордой по асфальту, били спиной об искусственные березки, перемещались ловкими прыжками и наносили мощные удары... В общем, бой был славный. Минут через пятнадцать драки ногами, у ближайших к Доргу соперников порвались брюки. А неподалеку уже валялся непонятно откуда прилетевший галстук-бабочка. Похоже, что некоторые из соперников владели приемами айкидо, поскольку применяли болевые захваты, заломы и перекаты, другие дрались исключительно ногами, как тхэквондисты, а третьи - наносили крепкие удары кулаками. Казалось, темп драки всё ускорялся, но покалеченные и покинувшие поле боя стали появляться не сразу. Но, в конце концов, одна из партий победила - и те, кто остался на ногах, не стали оказывать помощь ни своим, ни чужим, а столпились тесным кружком посередине парка, и что-то тихо обсуждали между собой. И вдруг, именно теперь, один из них заметил Дорга... Который до сих пор прятался за лавочкой.

– Смотри, братва! Соглядатай!
– сказал этот глазастый остальным. И они начали медленно приближаться. Дорг, глядя на них снизу вверх, заныл жалобно:

– Пощадите! Я здесь совершенно случайно! Я просто мимо шел!

– Давай, обыщем его! Вдруг он что заснял! Фотоаппарат, если есть, надо грохнуть!
– предложил один из парней, с разорванной на груди рубашкой.

Другой детина подошел к Доргу, нагнулся, и, схватив его за шкирку, выволок на центр аллейки, как паршивого котенка. Обшарив его карманы, он воскликнул громко:

– Гляди ты! Ксива!
– и, открыв документ, прочитал: "Пропуск второй категории... Да он - журналист, собака! Либерал поганый - они там все либералы, геи и продажные шкуры!

– Ах он, гад! Небось, в газетенку свою паршивую материал готовил! Бей его, парни!
– взвизгнул один из парней, он очухался только что. Поднялся с газона, с совершенно заплывшим глазом.

– Граждане, за что!
– только и успел простонать бедный Дорг.
– И не либерал я вовсе, я - русский националист!

Били же его молча, долго и со вкусом. Лежащего, ногами в живот, в ребра, по филейным частям... Лишь голову Дорг прикрывал обеими руками. Когда же им надоела эта забава, они внезапно и одновременно растворились в наступившей уже темноте.

Только тогда бедный Дорг затрусил домой, кляня себя за то, что сильно задержался сегодня в центре. Он постанывал от боли.

Придя домой, он, даже не разуваясь, вошел в маленькую комнатку, имевшую форму гроба, зашорил поскорей, в темноте, единственное окно, и собирался упасть в армчеар и пультануть телекс. Неужели, всё же дома? Уф!

Однако когда он обернулся, то вздрогнул в ужасе: в армчеаре уже сидел некий человек в строгом костюме.

– Не включайте свет, - попросил этот некто властно.

Дорг задрожал.

– Я задам несколько вопросов, и уйду, - сообщил незнакомец.
– Вы ведь журналист Драгомир Свистлицкий, не так ли?

– Д-да.

– Иоганн Кролас - ваш друг?

– Вроде того...

– Расскажите, где он бывает, с кем видится. Девушка у него есть?

– Я н-не знаю. Мы только по деловому общаемся. В редакции. И даже в редакции, он больше с Зинаидой Исламбековой дружит. Вы её расспросите...

– Ну... Хорошо. Скажите тогда, давал ли ваш шеф, недавно, ему задание, чтобы Кролас написал статью про институт нейролингвистического программирования?

– Я не знаю. Вроде бы, нет. При мне.

– Значит, не давал?

– Я же сказал: не знаю. Пузалов иногда дает поручения... С глазу на глаз. Вы просто... спросите у него.

– Он - лицо официальное. А официальную прессу мы пугать не хотим. Пока не хотим... Да, мистер Свистлицкий, скажите, а часто ли ваш шеф давал поручения Кроласу, о которых вы не знали?