Иоганн, то вальсируя, то подскакивая, пробирался к Линде: танцевать он толком не умел. Когда же был уже близко от девушки, то подошел к ней и проронил тихо:

– Здравствуйте!

– А, это - вы? Как... И вы - здесь?
– спросила Линда отсутствующе.

– Да. Здесь. При императоре Нероне, - сказал он очевидную глупость, хотя пытался пошутить. И улыбнулся.
– А ещё потому, что очень хотел вас увидеть, - добавил он для пущего смеха. Но Линда не смеялась.

– Чтобы взять у меня интервью?
– спросила она холодно.

– Пойдемте - потанцуем, - предложил Иоганн.

Как раз пошла медленная музыка.

– Пойдемте.

Танцуя с Линдой, он наклонился к её уху и очень тихо сказал:

– Я пришёл, чтобы спасти вас и вывести отсюда. Я не похож на героя... Но поверьте, что это так.

– Тогда... Меня надо спасти от себя самой, - так же тихо ответила Линда.

– Вас подвергают гипнозу и дают вам привораживающее снадобье. Это - в духе профессора.

Линда с испугом посмотрела на Кроласа.

– Спасибо. Я... подумаю над этой версией. И постараюсь разобраться. Но, если это действительно так, то как этому противостоять?

– Продержитесь до завтра, собрав всю свою волю. А завтра... Я узнаю об этом у врана - он выйдет на ментальный контакт со мной.

– Вы шутите?

– Нет.

– А сейчас - все дружно, вокруг стола, танцуем летку-еньку!
– громко заявил вновь повеселевший профессор.

В это время как раз заиграла новая музычка: "Танец маленьких утят". Все выстроились вокруг стола паровозиком и запрыгали, дергая попеременно то правыми, то левыми ногами. Даже будучи журналистом, Кролас никогда не участвовал ни в чем, равным по глупости. "Ну, что ж... Дурдом - он и есть дурдом. Как говаривал Дорг, если попал в болото - квакай погромче", - грустно подумал бывший корреспондент.

– Всё! Баста балдеть!
– профессор, за которым пристроились и танцевали все, резко остановился, и хлопнул ладонью по столу... И музыка сразу прекратилась. Все замерли, как кролики при виде удава.

– А теперь - хочу гадать. Внести гадательный шар! Сядьте все по местам!

И две молодые медсестрички в белых халатах расторопно побежали куда-то, и вскоре приволокли большой хрустальный шар на золотистой нити, закрепленный на рамке с мраморной подставкой. Шар водрузили на центр стола, и, когда все расселись по прежним местам, шар оказался между Линдой и Таракановым.

Профессор злорадно рассмеялся.

– Ты - поэтесса, - обратился он к Линде.

– Я не поэтесса... И никогда так себя не называла,- ответила та.

– Нет, ты - поэтесса. Ты это заявляла, своими странными песнями. А сейчас... Именно ты скажешь мне своё пророчество. Мне хочется теперь так развлечься... Ну, смотри в шар, поэтесса! Вещай! И...где - Амбер? Бажан, смени на время Амбера! Он мне нужен!
– истерически возопил Тараканов.

– Да уж... Точно, никогда я его таким не видел! Обычно за столом он вел себя абсолютно пристойно. А сегодня - он просто в панике, - тихо шепнул Кроласу вновь оказавшийся рядом с ним Математик.- Тараканов - истеричка!

Через некоторое время вошел Амбер Циммербаум. Строгий уравновешенный господин, среднего роста, со странной формой немного укрупненного черепа и с проницательными карими глазами. Он был весьма мрачен. И, похоже, это было его постоянное состояние.

– Амбер! Вот - наш медиум на сегодня. А ты - возложи на неё руки, закрой глаза - и лови её видения и прорицай! Я так хочу, - заявил Тараканов.

– Напрасно! Иногда пророчества бывают странными, иногда - непонятными, но никогда и никого не спасают. Лучше следовать правилу: делай что хочешь, и - будь что будет, - сказал мрачный и сдержанный Амбер.

– Делай что должен, и будь что будет... Он изменил присказку, - шепнул Кролас Математику.

– Я заметил, - тоже шепотом, отозвался тот.

– Я так хочу! Повелеваю! И это развлечет меня!
– заорал профессор.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, - сказал Амбер, поджав губы. Затем театрально подошел к Линде, возложил руки ей на голову, закрыл глаза. Девушка долгое время пристально вглядывалась в шар, и взгляд ее становился туманней и туманней. Если бы не руки Амбера на её голове - скорее всего, Линда давно была бы без сознания...

И вдруг, каким-то не своим, более низким голосом, она быстро и громко проговорила:

– Вижу мрак, разрушения и смерть.

И умолкла.

– Что ты видишь, Амбер?
– возопил Тараканов.
– Пророчество туманно. Оно относится ко мне? Амбер, подними веки! Скажи, что ты видишь?

Амбер Циммербаум приоткрыл свои глаза.

– Ничего хорошего. Поверьте мне... Ничего хорошего, - подтвердил он зловеще.

И, не спрашивая разрешения, направился к выходу.

– Всем - по палатам, и - спать!
– проорал Тараканов.