Харни, его жена, трое детей, старшему шестнадцать, младшей - всего три годика.

С малышки я и начала. Ложка лекарства, придержать ротик, чтобы не выплюнула (врать - так врать), и укол силы. Ровно настолько, чтобы запустить процесс борьбы в ее тельце.

Человек - очень сильное существо, уж поверьте мне. Если бы мы знали, как, мы бы побеждали любую болезнь. Но та коварна. Болезнь отнимает силы, подавляет волю к борьбе, тушит желание жить, словно свечу...

Кстати, черная смерть коварна и в этом. В первые два дня она сжигает силы человека в безнадежной борьбе, и человек горит, словно уголь из печки, мечется, бредит, а потом захватывает тело.

Повезло, что это был первый день. Девочка уже горела, и я лишь немного подстегнула огонь.

И оказалось - хватит и капли силы.

Малышка не стала сразу же дышать ровнее, она не выздоровела, не открыла глазки и не побежала гулять, как это делали раньше мои маленькие больные. Мне бы хотелось поступи ть так же и сейчас, но - нельзя. Я потрачу много сил, которые еще пригодятся. И...

Она выздоровеет. Я видела это так четко, словно над головой малышки горел золотистый факел. Я же маг жизни, я вижу, кто поворачивает к жизни, кто к смерти...

Следующую дозу 'лекарства' получил второй ребенок, третий, потом их мать и Харни. Лечить - так семьями, не плодя сирот. Сейчас они все устроились в кабинете господина Растума, и не собираются никуда уходить. Они проболеют еще несколько дней, но все пройдет, как сильная простуда, и памяти даже не останется.

Харни, кстати, оценил, что я потратила на них лекарство, и пообещал прибавку к зарплате.

Наверное.

Потом, после эпидемии...

Подозреваю, что эти деньги я так и не увижу, да и не надо. Переживем.

Бертен тоже попал в число заболевших. И Мирий. И...

Люди идут, лица сливаются в единое облако, я почти ничего не различаю. Просто - лечу. А потом...

– Госпожа Ветана! Умоляю, помогите!!!

Лорта я узнала бы даже в обмороке. Вскидываю голову.

– Что случилось?

– Маркиз. И госпожа маркиза... прошу вас...

– Вообще, по городу запрещено передвигаться, - это уже Алан Шенс.
– Как вы сюда попали?

Лорт даже не поворачивает головы к магу.

– Госпожа Ветана. Умоляю! Хотите - рабом стану, хотите - жизнь отдам...

Вместо ответа беру Лорта за руку, и чувствую сильный жар. Он сам весь горит...

– Рот откройте. И глотайте...

Ложка омерзительной смеси, укол силы. Нельзя сказать, что Лорту становится сразу же лучше, но он послушно глотает и рассказывает.

Маркиз заболел ночью, к утру впал в беспамятство.

Слуги разбежались, он ухаживал за господином, запретив Даилине входить к нему, но...

Госпожа маркиза все равно заболела. И я - последняя надежда. Господин маркиз, когда пришел в себя, просил, чтобы я помогла. И Лоррт бросился ко мне. Сначала домой, потом понял, что я могу быть только здесь, и помчался в лечебницу. Как миновал патрули?

Огородами, господа, огородами, переулками, крышами, дворами...

Он бы еще и не то сделал, только вот помочь своему старому другу и господину никак не мог. И теперь валялся у меня в ногах, глядя с надеждой.

Страшно это...

Я проверила свои силы... примерно, половина. Меньшая половина у меня еще есть, а большую часть я уже истратила. И посмотрела на магов.

– Вы меня сопроводите?

– Госпожа Ветана, - начал было один из магов, кажется, Раст Шерран.
– вы понимаете...

– Я все понимаю. Этот человек мой друг. Маркизу я многим обязана. А потому - либо вы меня сопровождаете, либо я иду одна, - отрезала я. Голова чуть кружилась... тяжело.

Только один раз я так работала, в ту ночь, когда доставили 'невольников'. Монотонно, непрерывно, разве что сегодня не надо было скрываться - любому, кто попробовал бы хоть взгляд неправильный бросить, маги вырвали бы глаза, и в уши засунули.

– Я распоряжусь насчет кареты, - нарушил молчание Алан Шенс.

– А лошади нет?

– Есть. Вы удержитесь в седле?

– Пока - да.

Лорт коснулся моей руки. И столько всего было в его глазах... благодарность, надежда, преданность...

– Спасибо, госпожа Ветана.

– Не стоит благодарности.

***

Приближенный Фолкс чувствовал себя просто отвратительно.

Болела голова, все тело горело, его мутило, даже руку поднять было тяжко...

– Что со мной?

Магов не было, служитель, один из тех, кто ухаживал за ним и прислуживал, отвел глаза.