– Вета... погляди на меня?

Как Рамон оказался настолько близко? Я и не заметила.

Отблески алого в черных глазах, на лице, на белых прядях, и сами глаза так близко... непозволительно близко. И я теряюсь в них.

Я попросту не знаю, что делать.

Зато отлично знает Палач.

И прежде, чем я успеваю увернуться, крикнуть, даже просто выдохнуть, его губы накрывают мои. Уверенно, властно, требуя если и не ответа, то хотя бы покорности. Сквозь запах малины пробивается привкус вина и дыма, голова запрокидывается назад, и только уверенная рука не дает мне упасть.

Наверное, я сумасшедшая. Потому что я снова не чувствую ничего из того, что пишут в романах.

Головокружение? Да, безусловно. И комната почему-то плывет перед глазами, а теплые руки уже давно переместились с шеи на спину, и теперь нагло путешествуют по всему позвоночнику, сминая платье... и губы уже на шее...

– Вета...

Тихий шепот приводит меня в чувство. Я отстраняюсь одним рывком, резко, едва не падая в камин.

– Да как вы...

Удобно лежащий на шкуре Рамон Моринар подносит палец к губам, призывая меня молчать.

– Не надо оповещать весь дом о наших отношениях.

– Нет у нас никаких отношений.

Я как раз обнаружила, что несколько пуговичек на платье расстегнуты, и теперь пыталась попасть в петельки. Пальцы слушались откровенно плохо - дрожали от злости. Пнуть бы сейчас этого негодяя... только себе дороже выйдет!

– Будут, если согласишься.

Я хмыкнула. И титаническим усилием воли взяла себя в руки.

– Ваша светлость, я должна сейчас растаять от вашего поцелуя, потерять голову, вместе с честью, и проснуться завтра утром в вашей постели? А потом умолять спасти меня от позора?

Рамон откровенно фыркнул.

– Последнее не обязательно. Я и так готов... спасти.

Свидетельство 'готовности' виднелось достаточно выразительно.

– Ваше благородство не знает границ, ваша светлость.

– Вета, называй меня просто по имени? Ты же не станешь так формально обращаться к жениху?

– У меня пока и нет жениха, - пожала я плечами.
– Но, когда появится, я вас обязательно познакомлю.

Ответом мне была ленивая улыбка. И я не выдержала. Понимаю, что это было мелко, недостойно и неподобающе, но... а кто бы выдержал на моем месте? Я не железная.

– Ваша светлость, в следующий раз, когда будете целоваться с девушкой, соблаговолите почистить зубы.

Развернулась и вышла, не вслушиваясь в смех за спиной.

Понимаю, что броню этого... герцога такими мелочами не пробьешь, но... не пробовать же по народному методу - ухватом? Как соседка? Или все же... она говорила, что до мужа доходит. И очень советовала сковородку.

И что за глупости лезут в голову?

Эх, бабушка, научила ты меня, как дар развить, а вот жить-то с ним и не получается...

***

Ночь прошла спокойно. Маг жизни не станет ворочаться с боку на бок, переживать и нервничать. Уж успокоить саму себя, и крепко уснуть, я могу.

Настолько крепко, что с утра меня разбудила Линетт.

– Вета! Ты вставать собираешься?

– А надо?
– пробормотала я из-под одеяла.

– Надо. Его величество прислал гонца.

– Что случилось?

– Он ждет тебя при дворе. Приехали Оломары.

Одеяло отлетело в сторону. Я подскочила на кровати.

– Срочно! Одеваться!

Линетт фыркнула.

– Вета, служанки ждут, горячая вода готова, платье я выбрала на свой вкус, а завтрак на столе.

И прежде, чем я успела поблагодарить, герцогиня вышла, оставив в комнате лишь легкий запах духов. А я заметалась по комнате.

Родители здесь.

Страшно?

Да, и еще как.

В детстве я не так часто видела и отца, и мать. Они приезжали, одаривали нас взглядами, подарками и улыбками, трепали по щечке, и передавали с рук на руки служанкам. А мы оставались ждать следующего приезда. Мной хотя бы бабушка занималась, а у брата с сестрой и этого не было. Так уж получилось, я всегда была любимицей у бабушки, всем остальным внимание доставалось по остаточному принципу.

Родители мне были не так и нужны, но они - были. И я привыкла относиться к ним, как к грозной силе вдали, силе, от которой нужно таиться, которая может распоряжаться моей жизнью... Я привыкла опасаться.

А сейчас мне придется встретиться с ними лицом к лицу.

Я остановилась. Поглядела в зеркало. Из-за стекла в ответ посмотрели серые глаза. Большие, испуганные...

А чего я - боюсь?

Я уже Ветана Моринар, у Оломаров нет надо мной никакой власти, да и его величество не даст меня в обиду. Почему я испугалась?