– Погаси свечу, - тихо сказала Энни.
– Она выдает нас и мешает осматриваться.

Курт несогласно тряхнул головой.

– Ты видела, как ослепла та тварь из-за маленького огонька? Возможно, это единственный наш шанс. Да и потом добыть огонь будет невозможно.

Фиалка не стала спорить. Лишь крепче сжала древко копья и стала напряженно всматриваться в темноту.

В каменных коридорах было тихо и пусто. Осторожные шаги беглецов гулко отдавались в давящей тишине, заставляя вздрагивать и оглядываться. Девушка уже давно потеряла всякое направление, сбилась со счета поворотов и теперь просто следовала за костлявой спиной Курта, ощущая нарастающее давление страха, скрывающегося за пределами освещенного круга.

За очередным поворотом оказалась лестница, ведущая куда-то наверх. Поднявшись по ней и оглядевшись, Курт поманил Энни, и они осторожно прокрались до следующего поворота.

Здесь было значительно светлее, да и места показались более знакомыми. Откуда-то спереди раздавались приглушенные голоса.

Прикрыв пламя свечи рукой, пленник заглянул за угол.

– Вроде никого, - сказал он, оборачиваясь, - но в главном зале точно кто-то сидит. Надеюсь, они заняты. Не издавай ни звука.

Девушка кивнула. Ей казалось, что все внутренности стянуло в один нервный узел. Дышать было трудно, словно она лежала уткнувшись лицом в плотную подушку. Скудная пища, которую ей принесла Белая, теперь стояла плотным склизким комом у самого горла, норовя вырваться наружу.

При мыслях о надсмотрщице, Энни едва не потеряла сознание. Перед глазами сразу же всплыло перекошенное бесцветное лицо, кровь, сочащаяся из искривленного рта, розовые, полные ненависти и обиды, глаза.

Пальцы до боли впивались в грубое древко копья, словно это было единственным спасением от ужаса содеянного.

– Пошли, - скомандовал Курт и, согнувшись, стал медленно красться по широкому коридору.

Впереди маячил свет. Он плясал, словно живой, вырываясь из широкого дверного проёма.

Беглецы медленно двигались вперед, прижимаясь к холодной стене и настороженно вслушиваясь в каждый шорох.

– Я всё понимаю, господин Оакаль-силириан, но и вы поймите меня, - раздавшийся из проёма голос заставил Фиалку вздрогнуть.

Она сразу узнала этот скрипучий, но всё же ловко управляющийся со словами всеобщего языка, клёкот. Без сомнения, в нескольких шагах от беглецов находился сам хозяин этого каменного дома, одноглазый ящер, господин Кль-Такан.

– Я потратил немало камней на выкуп этого мяса. Не могу же я отдать вам его просто так, по одному заявлению, что это ваша добыча.

Раздался скрип и бульканье нескольких глоток. Курт, подползший к самому проёму, осторожно заглянул за угол, а затем беззвучно переполз на другую сторону и махнул рукой девушке.

Энни последовала его примеру, сжимая копьё в ноющих пальцах. Перебегая открытое для обзора место, она успела заметить множество чешуйчатых спин, собравшихся на одной стороне большого открытого очага, огонь которого и давал этот живой пляшущий свет.

Все ящерицы были явно заняты обсуждением. Они что-то кряхтели и рычали на своём пугающем наречии, совершенно не глядя по сторонам.

Оказавшись с другой стороны проёма, девушка выдохнула и поползал дальше, вслед за пленником.

– Может быть вы уступите мне её за половину цены?
– раздался второй голос, певучий и мелодичный.
– Всё-таки я ваш постоянный клиент и впереди у нас долгое и плодотворное сотрудничество. Будет печально, если оно прервётся из-за одного неприятного недоразумения.

Этот голос поразил девушку, словно молния - одинокое дерево. Она замерла и резко повернула голову назад.

Этого не может быть! Неужели?!

– Ты что?
– зашипел Курт, хватая Энни за руку.
– Быстрее! Идем!

Фиалка вздрогнула и отогнала непрошеные мысли. Просто показалось.

Они быстро преодолели остаток коридора и вновь оказались перед лестницей, ведущей куда-то наверх.

Лестница завершалась массивной дверью, оббитой железными полосами. Тяжелый кованный замок смотрел на беглецов презрительно и насмешливо.

Мужчина достал из складок своей изорванной одежды связку ключей надсмотрщицы, выбрал самый массивный и вычурный ключ и легко отпер пугающую преграду.