– Ты можешь сказать что-нибудь? Теперь мне стало любопытно.

– Хорошо, но не говори потом, что я тебя не предупреждал.

– Ты меня предупредил, – сказала она. – Можно продолжить?

– Боже, да, пожалуйста, и спасибо. Но сначала оближи свою руку. Влага помогает.

– Облизать руку?

– Видишь? Это уже происходит.

– Я никогда не облизывала свою руку, – призналась она, лизнув ладонь. – Я имею в виду, только если на ней не было шоколада.

– Может быть, в следующий раз.

Она почувствовала себя более уверенной, когда обвила его пальцами. Кловер не сомневалась, что он был доволен собой и, точнее, ею, а она им. Она снова начала медленно двигаться, массируя его и крепко удерживая. Когда она поднялась вверх, то легко потянула его член, из-за чего мужчина издал тихое рычание.

– Блять, как хорошо… Я хочу трахать твою киску так сильно, чтобы завтра ты не смогла ходить.

– Ух, ты, – сказала она, моргая. – Ты не шутил.

– Само по себе вылетает, – сказал он. – Прости.

– Не извиняйся. Это было… сексуально. Напряженно, но сексуально.

– Не принимай буквально, – попросил он, выдыхая. – Я не пытаюсь тебя трахнуть. Это фантазии, не приказы.

– Мне нравятся твои фантазии, – призналась она, удивленная тем, насколько ей это нравилось.

– Хорошо, потому что, если ты продолжишь, я тоже продолжу говорить.

– Продолжай, – попросила девушка. – Пожалуйста, продолжай говорить.

Она ласкала его сильнее, и он опустил бедра. Ему нравилась ее манера двигаться, поэтому скоро она была вознаграждена словами «Черт» и «Боже, я хочу, чтобы ты объездила мой член».

Она обхватила его пальцами и слегка надавила.

– Если ты такая же мокрая, насколько я тверд, ты утонешь, – сказал он.

Она раскрыла пальцы и начала его массировать. Кловер было трудно дышать, и она дрожала, поэтому, если она не будет осторожна, то тоже скажет несколько слов себе.

– Я хочу наполнить все твои отверстия своей спермой.

Каждое сказанное им грязное словечко повышало ее температуру на несколько градусов. Она не могла вспомнить, чтобы такое с ней случалось. Никто никогда не говорил ей ничего подобного. Вместо шока она испытывала возбуждение. Она была влажной, она действительно хотела, чтобы он оказался внутри снова и снова. Ей хотелось рассказать ему об этом, как он рассказал ей о своих чувствах, но слова запутались в голове, поэтому она сказала, что хочет его своим телом.

Его грудная клетка быстро поднималась и опускалась. Его голова упала на подушку. Он был самым эротичным, сексуальным, чувственным, грязно выражающимся мужчиной, которого она знала, и, если бы она могла сказать ему об этом, все было бы лучше.

– Скажи что-нибудь, Кловер, – попросил он, и она услышала мольбу в его голосе. – Я чувствую себя одиноко.

– Я…

– Скажи что-нибудь. Что угодно.

– Я хочу тебя, – произнесла она.

– Как? Где?

– Внутри меня. Глубоко.

Она увидела очертания его улыбки.

– Хорошо, – сказал он. – Тебе следует этого хотеть.

– Я серьезно, Эрик, – сказала она. Ей нравилось произносить его имя. – Это не фантазия. Я прошу тебя сделать это.

– Просишь меня что? Скажи это. Я не хочу делать то, чего ты от меня не ждешь.

– Я хочу тебя внутри. Пожалуйста.

– Язык, пальцы, член?

– Все. Но сначала член.

– Сейчас?

– Пожалуйста…

Он задвигался так быстро, что она оказалась на спине прежде, чем смогла сказать «и спасибо».

Она подняла бедра, чтобы помочь ему снять трусики. Это было безумие. Несколько часов назад они впервые поцеловались. Но она чувствовала себя поездом на бешеной скорости, который ничто не могло остановить. И она не хотела его остановки. Не сейчас. Никогда.

Эрик развел ее бедра коленями и взял член в руку.

– Ты достаточно мокрая? – спросил он.

– Можно утонуть.

Он наклонился над ней, и она легла на кровать под ним, готовая и в ожидании. Она вздрогнула от удовольствия, когда кончик его пениса коснулся набухшего клитора.

– Шире, – сказал он, и она подняла колени и развела бедра. Он коснулся головкой ее мокрых складок и вошел. При наклоне его член вошел глубоко в нее. Она услышала стон, тихий и грязный, и поняла, что это она.

– Ты чертовски мокрая, – выдохнул Эрик ей на ухо. – И горишь. – Он проскользнул рукой под ее спину, чтобы прижать к себе крепче. В его руках она чувствовала себя слабой и хрупкой. Ей это нравилось. Он впился губами в ее губы, погружая член еще глубже. Задыхаясь, она впилась ногтями в его плечи и прижалась сильнее. Она не хотела, чтобы он был внутри. Она нуждалась, чтобы он был внутри. Как жизнь или смерть. По крайней мере, в эту минуту все именно так и было.