– Так, – сказал он, снова врываясь в нее. – Покажи мне, как сильно ты этого хочешь. Покажи мне, прекрасная.

Она широко развела ноги, уперлась пятками в кровать и подалась ему навстречу, он обрушился на нее, совершив глубокой толчок, буквально распиная ее. Это был жесткий секс, не грубый, но она чувствовала все своим животом. Он был сверху, обхватив ее руками, держа ее крепко. Ей казалось, что она героиня какой-то книги, захваченная в плен варваром.

И ей это нравилось.

Он пригвоздил ее к кровати. Она не могла сбежать, не могла двигать ничем, кроме рук и бедер. А самое лучше – она не хотела бежать от него. Она просто хотела лежать под ним и позволять ему трахать себя до конца жизни.

Она пыталась сказать ему что-то, но вместо этого сказал он:

– Твоя киска такая узкая, что кажется, ты никогда раньше не трахалась.

– Так и было.

Эрик замер и посмотрел на нее сверху вниз.

– Не останавливайся, – сказала она, обхватив его бедра ногами, чтобы удержать внутри. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся.

– Не остановлюсь, – ответил он. – Никогда.

Он поцеловал ее в губы, и она смогла только вздохнуть с облегчением, когда он снова стал двигаться. Сначала он был осторожен, очень осторожен, будто боялся сделать ей больно. Она этого не хотела. Она хотела, чтобы все было, как раньше. Она подняла бедра, давая ему понять, как сильно она хочет того, что он ей дал. Он понял намек и вошел глубже, потом еще глубже. Ей нужно было что-то сказать. На его месте она бы жутко нервничала, поэтому нужно было что-то сказать, чтобы он расслабился и получал удовольствие, как раньше.

– Я хотела, чтобы все было так, – сказала она.

– Как? – спросил он.

– Все, что ты делаешь, приносит мне радость.

– Это приносит тебе радость? – спросил он, вытащив член и снова погрузив его.

– Да… Еще раз…

Он снова его вытащил до самой головки, снова вошел, снова вышел, снова вошел, останавливаясь перед каждым толчком, заставляя ее ждать этого, скучать по нему.

– Я хочу, чтобы ты кончила для меня, – сказал он. – Я хочу почувствовать это своим членом. Ты можешь кончить? Ты близко?

Ее бедра крепко его обвивали, легкие горели, с каждым его толчком, лоно сжималось.

– Очень близко, – ответила Кловер, кивая у его плеча.

– Хорошо. Тогда кончи для меня, детка. Мне нужно, чтобы ты кончила для меня.

Ему было нужно это… Это могло напугать ее, но этого не произошло. Он хотел, чтобы она кончила так сильно, как только могла.

Эрик ослабил хватку и дал ей больше свободы. Она вцепилась в простыни, он наклонился к ней, обнимая ее за плечи. Их тела соединялись, она ощущала самые восхитительные чувства, ритмические пульсации, которые ей хотелось чувствовать всегда. Он входил в нее длинными толчками, созданными, чтобы дать как можно больше каждому кусочку ее тела. Каждое проникновение стимулировало клитор, и с каждым разом она мечтала о следующем толчке.

Это происходило: она была там, так близко. Да, она хотела, чтобы это произошло, как она всегда хотела. Это казалось таким естественным, таким правильным, таким сексуальным и эротичным. Она больше не нервничала. Она не боялась. Она чувствовала себя наполненной, открытой и мокрой. Это обжигало, но больно не было. Ей было мало Эрика, мало его члена. Извиваясь под ним, Кловер почувствовала невероятное напряжение, будто кто-то натянул веревку вокруг ее бедер и потянул за нее так крепко и сильно, что она вот-вот могла порваться.

Она услышала дыхание Эрика, как он произнес ее имя, услышала, как он сказал «блять» несколько раз. Раньше она никогда не считала это слово сексуальным, пока он не произнес его, пока был внутри нее, а между ними была лишь футболка, которую он ей дал. Она будет хранить эту футболку до самой смерти. Он заберет ее только с ее трупа и ни секундой раньше.

Все было именно так, как она хотела. Кровать под ними шаталась, и Эрик всем телом трахал ее, так что она чувствовала каждый его вздох и толчок. Изголовье кровати билось о стену, а она двигалась под ним и с ним, принимая каждый сантиметр его члена. Она была настолько мокрая, что не ощущала ни капли боли. Тридцать лет воздержания и желания, и мечтаний быть взятой именно так достигли своего пика в один прекрасный момент. С закрытыми глазами и откинутой головой, с поднятыми над матрасом бедрами она кончила, внутренние мышцы сократились острыми спазмами, перешедшими в болезненные и головокружительные ощущения.

Эрик запустил пальцы ей в волосы и поднял голову. Он поцеловал ее шею, вошел сильнее и кончил внутри нее. Она поняла, что он кончает, потому что он замолчал, полностью, впервые с того момента, как вошел в нее.

Он лег сверху и выдохнул ей в ухо, пока она не спеша целовала его обнаженные плечи, его шею, его торс. Хорошо, что свет был выключен, и он не мог увидеть ее глупую улыбку. Она чувствовала себя пьяной, уставшей, счастливой и больной, и все это ей нравилось.

Эрик осторожно вышел из нее и перекатился на спину. Он глубоко вздохнул.

– Ну… – сказал он.

– Ну?

Он перекатился на свою сторону и положил руку на ее живот.

– Это было неожиданно.

– Представь, как я себя чувствую, – произнесла девушка.

– Представляю. Могу я задать тебе вопрос?

– Давай, – разрешила Кловер. Она ждала более чем один вопрос. Один вопрос – это еще легко отделалась.

– Почему в тридцать лет ты была девственницей? И почему ты не сказала мне об этом до того, как я попал в твою кровать?

– Это два вопроса.