Я весь обмер, потому что Многорукий после недолгого раздумья бросил:

– Заходи. Но только ты.

– Командир...
– окликнул его кто-то, но командир кинул:

– Ждите здесь. Я скоро.

Дверь закрылась, и я съежился. Господи, только не снова. Неужели это опять происходит со мной?

– Сколько тебе, парень?

Я слышал чужие шаги.

– Не знаю точно... Двадцать?
– ответил Многорукий.

– Значит, обучаться вместе мы не могли... А я тебя точно где-то видел.

– Может и пересекались где. Нам часто приходится прибирать за Зоркими.

– Ага, по тебе прям видно, какой ты хороший уборщик. Что за хрень у тебя в руке? Решил мне бутербродов сделать?

– Обычно я его использую, чтобы отрезать яйца всяким трепачам. Но если ты не брезгливый...

– Спасибо, я не настолько голоден, чтобы просить тебя идти на такие жертвы ради гостеприимства.

– Можешь даже не мечтать. Я кому попало свои причиндалы в рот не сую.

Да что с этим парнем? Зачем он его провоцирует?!

– Да я знаю, что ты нашел, куда их засунуть.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что вчера при перевозке был утерян ценный груз, и всё указывает на то, что ты припрятал его у себя. Конечно же, для пущей сохранности, в качестве одолжения лично для меня. Я же правильно понимаю?

– Ценный груз? Насколько ценный? Если вдруг мне подвернётся под руку что-то похожее, я хочу знать, на что могу рассчитывать.

Меня замутило. Он собрался торговаться?

– Ха-ха, как это похоже на вас, элиминаторов. Продажные шкуры. Но так уж получилось, что это уникальный экземпляр.

– Какая жалость, что вы его - такого уникального - потеряли, правда? А теперь просите помощи у элиминатора. Как это похоже на вас, Зорких.

– Я не прошу помощи. Я требую, чтобы ты вернул нам то, что тебе не принадлежит.

– А кому принадлежит?

– Значит, ты признаешься, что держишь его у себя?

– Я даже понятия не имею, о чём ты. Может, у этого груза есть особые приметы?

– Я бы сказал их предостаточно

– Да? И какие же?

– Скажу так: ты бы сразу понял, что это он.

Многорукий присвистнул.

– Вчера мне ничего подобного на глаза не попадалось. Лучше загляните к Мэду... я слышал, у него как раз появилось что-то интересное. Наверняка, именно то, что вы ищите.

– Поразительно, он сказал мне то же самое про тебя... И знаешь что?..
– Его шаги приближались. Он уже стоял у подножья лестницы.
– Я уверен, что слышал голоса сверху.

– Это говорящий попугай.

– Чего-чего?

– Птица такая.

– Любишь диковинных домашних зверушек, да?

– Обожаю.

– Может, и мне покажешь?

– Почему нет? Поднимайся.

Казалось, командир был удивлен ответом, ожидая услышать сбивчивый поток из "нет-что-ты-там-не-на-что-смотреть". Что самое интересное? Я ожидал того же самого.

Шаги зазвучали на ступенях. Я отползал назад, пока не свалился с софы.

Ауч!

Всё вокруг на пару секунд окрасилось в красный, но я нашел в себе силы заползти за софу и забиться в угол. Самое безопасно и недоступное место на свете. Теперь я спасен. Ага.

Я слышал, как они поднялись наверх. Командир на минуту замер: осмотрелся и направился в мою сторону. Безошибочно. Словно уже много раз имел дело с проблемным "грузом" и знал, где надо искать. Либо мои зубы стучали слишком громко.

– Сукин ты...

Он уже стоял надо мной, и по мере того как я поднимал голову, в поле моего зрения появлялись его сапоги... серый комбинзон... мужское лицо было идеально симметричным - фирменный знак всех лабораторных моделей. Так уж получилось, что Зоркими могли стать исключительно люди, выращенные в репродуктивных центрах. Люди из пробирки.

– Ну как тебе мой питомец?
– поинтересовался Многорукий, стоя позади.

– Да ты... грязное животное. Что ты с ним сделал?

– Хочешь сказать, это и есть ваш ценный груз?

– Ха?!
– воскликнул я.

А то ты раньше этого не понял.

– Поднимайся, - приказал мне командир, после чего повернулся к элиминатору.
– Не думай, что эти игры сойдут тебе с рук. У меня есть связи, и я сделаю всё, чтобы у тебя, мудила, отобрали лицензию.

– А-а, делай после этого добро людям, - протянул Многорукий, смотря на меня.
– Видишь, из-за тебя у меня проблемы. Что мне теперь делать?