После откровения командора Кири настроение в академии изменилось. Еще недавнее спокойное отношение к оборотням, едва достигнутое, сменилось привычной настороженностью. И, конечно, в первую очередь, к перевертышам. Как если бы каждый из них нес потенциальную угрозу. Возобновились стычки и конфликты, кураторы усилили контроль. И хоть любой перевертыш мог за себя постоять, но и курсанты были не столь уж безобидны - чем старше курс, тем больше возможностей. А у старшекурсников еще и мини-бластеры всегда под рукой. Таким оружием и оборотня можно убить. Но все же старшие курсанты лучше умели держать себя в руках, да и на полицейские задания их часто вызывали. Весьма глупо сегодня устроить сокурснику неприятности, а завтра оказаться вместе на задании против преступной группировки. Среди младших такой мудрости почти не наблюдалась.

И я вмешивалась. Со всей своей накопленной агрессией, с этим застывшим чувством внутри, я была только рада оказаться в центре разборок. Третьекурсники загнали новичка в угол и требуют, чтобы он ушел из академии, так в том и радость. Подбежать, треснуть по роже первого попавшегося, ничего не объяснять. Пусть разбитые носы им дают подсказки. И вроде бы я была на стороне правых, но получила несколько замечаний от кураторов, а потом и душещипательные монологи друзей. Одир вообще меня притащил в свою комнату, чтобы поговорить наедине.

– Что с тобой происходит, Дая? Только не говори, что у твоей острой реакции нет причины.

– Есть причина!
– со злостью орала я.
– Дискриминация оборотней запрещена! Наши враги сару, а не перевертыши!

– Ты права, - он оставался спокоен.
– Но это дело руководства академии. Когда-то вы с Триш встали и на мою защиту, но поверь, я вижу отличия. Сейчас ты сама не своя.

– Потому что я знаю, что поступаю верно.

– А может, ты винишь себя за произошедшее?

Я открыла рот, но промолчала. Ведь он недалек от истины. Все происходящее - моя вина. По крайней мере произошло при моем непосредственном участии. И хоть это объяснение не было исчерпывающим, я вынуждена была кивнуть. Одир подошел ближе и обнял. Я закрыла глаза, представляя, что нахожусь в объятиях другого оборотня - пусть самообман, но мне нужна хотя бы минута внутренней тишины.

– Ты не виновата, Дая, - он говорил очень тихо.
– Уверен, что тебе стоит обратиться к штатному психологу. Я не могу представить, насколько тебе тяжело, но со временем станет лучше.

Обычные утешительные речи. А внутри у меня давно зрела и рвалась наружу истерика. Я подняла лицо. И хоть по щекам у меня побежали слезы, голос оставался твердым, каменным:

– Одир, давай переспим. Возьми меня, как ракшас берет очередную женщину. Заставь захотеть тебя, как это делают преступники из ваших. Заставь меня сделать то, за что потом будет стыдно, но я не упрекну и не выдам тебя, клянусь. Мне нужны хоть какие-то эмоции, пусть даже навязанные. Заставь меня почувствовать к тебе страсть.

Он резко отодвинулся, удерживая меня за плечи на вытянутых руках, наклонился.

– Так-так... А теперь еще раз. Что происходит, Дая?

– Ничего не происходит.

А слезы все текли и текли. Одир смотрел так внимательно, будто сканировал.

– Я знаю, что ты врешь. Но хочу тебе помочь.

– Тогда сделай то, о чем я попросила.

– А как же Эрк? Как Триш? Ведь твоя подруга влюблена, ты не могла этого не знать.

– Плевать на них.

Короткая пауза. Я уверенно расстегнула две верхние пуговицы. Не знаю, поможет ли мне это, но выкинуть Тая из головы хотя бы на полчаса, используя для этого невозможные способности ракшаса - это хоть какая-то передышка для психики. Одир перехватил меня за запястье, останавливая.

– Дая, я не пойду на это по одной причине - ты мой друг. Я сделаю это в любой другой момент, но сейчас знаю, что на самом деле ты хочешь помощи... понять не могу, какой помощи ты ждешь. А мной будто что-то заменяешь. Неужели дела с Эрком так плохи?

Я разочарованно выдохнула, отступила и отвернулась. Дожила - даже ракшасу я не нужна. Я не нужна никому, кто на самом деле нужен мне. Вот только Эрку... От воспоминания о нем передернуло. Было обидно и больно, но я все равно не хотела уходить из этой комнаты. Почему-то давно создалось ощущение, что Одир понимает намного больше, чем остальные. И хоть перед ним притворяться еще сложнее - обмануть практически невозможно, но сам этот взгляд, когда смотрят прямо в душу, хотя бы немного рассеивал ощущение бесконечного одиночества. Сейчас же я могла только взять себя в руки, через силу улыбнуться и резюмировать:

– Прости, это была минута слабости. Спасибо, что не согласился. Просто все навалилось, я многое пережила. Уверена, это последствия.

Он отошел к кровати, потом сел. Смотрел задумчиво в окно.

– Так и есть, Дая. И, как уже сказал, все пройдет. Ты сильная. Но и сильным иногда нужна помощь профессионалов. Или хотя бы поддержка друзей. Как будешь готова - я выслушаю.

– Спасибо.

– У вас с Эрком что-то не ладится, это тоже очевидно. Но кризисы бывают в любых отношениях. Если любовь осталась, то все поправимо. Дая, хочешь, поговорю с ним?

Интересно, о чем? У твоей подружки крыша поехала, потому оставь ее в покое? Желательно, навсегда. Брось ее, расстанься, ее от одного твоего вида тошнит, она часами не может отмыться после твоих ласк. Пусть она маринуется в этом непонятном раздрае, но не смей ее больше целовать... Да, такой разговор мне бы очень помог. А может, так и стоит поступить? Хотя бы расстаться. Станет ли мне легче переживать безнадежную любовь к другому? Я все же сказала:

– Нет, мне надо сначала самой определиться. И тогда я уже поговорю с Эрком. Ты не вмешивайся, пожалуйста.