Глаза Богини наполнились слезами.

– Я ведь немногого прошу, – сказала она, с несчастным видом крутя браслет. – Я думала, ты добрый.

Похоже, этот аргумент произвел впечатление.

– Если ты не отпустишь меня в ближайшее время, мне придется взорвать Храм, – сказал Кристофер. – Если я не вернусь к утру, кто-нибудь в Замке зайдет и обнаружит в кровати только одну мою жизнь. Тогда они расскажут Габриэлю де Витту, и у нас обоих будут неприятности. Я говорил тебе, он знает, как попасть в другие миры. Если он придет сюда, тебе мало не покажется.

– Ты эгоист! – воскликнула Богиня. – Ты вовсе не сочувствуешь мне… ты просто боишься!

Тут Кристофер потерял самообладание:

– Отпусти меня, иначе я устрою здесь взрыв до небес!

Богиня просто выбежала из комнаты, вытирая лицо подолом платья.

– Что-то случилось, дорогая? – спросила жрица снаружи.

– Нет-нет, – услышал Кристофер голос Богини. – Бети плохо себя чувствует, вот и всё.

После этого она не появлялась довольно долго. Возможно, ей пришлось отвлекать жриц, чтобы они не пришли посмотреть на белую кошку. Вскоре воздух начал заполняться запахами пряной еды. Кристофер всерьез встревожился. Время шло, в Замке скоро наступит утро. И тогда у него будут серьезные неприятности. Прошло еще какое-то время. Он услышал, как во дворе позади снова считают и кормят кошек.

– Не хватает Бети, – сказал кто-то.

– Она по-прежнему с Живой Богиней, – ответил кто-то другой. – Скоро появятся котята.

Прошло еще больше времени. К тому моменту, когда Богиня снова появилась, отчаяние направило разум Кристофера по совершенно новому курсу. Он понял, что ему придется ей помочь – даже если не так, как она хотела, – иначе он ни за что не выберется отсюда до утра.

Богиня явно старалась быть доброй – хотя и в своей безжалостной манере. Придя в этот раз, она принесла пряную штуку, вроде блина, в которую было завернуто горячее мясо и овощи. Она принялась отрывать от него кусочки и закидывать Кристоферу в рот. Внутри оказался жгучий перец, от которого заслезились глаза.

– Слушай, – поперхнулся он. – Что с тобой на самом деле? Что заставило тебя внезапно решить, что я должен тебе помочь?

– Я же тебе говорила! – нетерпеливо ответила Богиня. – Дело в том, что ты сказал, когда я болела: что я перестану быть Живой Ашет, когда вырасту. После этого я могла думать только о том, что тогда со мной будет.

– Значит, ты хочешь узнать наверняка?

– Больше всего на свете!

– Тогда ты отпустишь меня, если я помогу тебе узнать, что с тобой будет на самом деле? – предложил Кристофер сделку. – Я не могу забрать тебя в свой мир – ты знаешь, что не могу, – но я могу помочь тебе в этом.

Богиня постояла, крутя в пальцах последний кусок блина.

– Да, – ответила она. – Хорошо. Хотя и не вижу, как ты сможешь разузнать лучше меня.

– Могу. Тебе надо лишь пойти встать перед той золотой статуей Ашет, которую ты показывала мне, и спросить ее, что с тобой будет, когда ты перестанешь быть Живой Ашет. Если она ничего не ответит, ты будешь знать, что ничего особенного не случится и ты сможешь покинуть Храм и пойти в школу.

Это казалось ему очень умным ходом, поскольку он не мог вообразить, чтобы золотая статуя заговорила.

– И почему я сама не додумалась! – воскликнула Богиня. – Умно! Но… – она снова принялась крутить кусок блина. – Но, знаешь, Ашет не разговаривает – не в прямом смысле. Она посылает знаки. Приметы, предзнаменования – всё такое. И она не всегда отвечает на просьбы людей.

Это раздражало.

– Но тебе ответит, – убедительно произнес Кристофер. – В конце концов, предполагается, что ты – это она. Значит, надо лишь попросить ее напомнить тебе о том, что вы обе уже знаете. Иди и скажи, чтобы она послала тебе знак. Только пусть она укажет время, чтобы, если знамения не будет, ты знала, что его не будет.

– Хорошо, – решительно произнесла Богиня.

Она заснула кусок блина Кристоферу в рот и с решительным перезвоном отряхнула руки.

– Пойду и спрошу ее сейчас же!

И она зашагала из комнаты – дзынь-звяк, дзынь-звяк – будто солдаты, в этот момент маршировавшие по двору за спиной Кристофера.

Он выплюнул блин, закрыл глаза, чтобы сморгнуть слезы, и пожалел, что не может скрестить пальцы.

Пять минут спустя Богиня вернулась, выглядя гораздо более веселой.

– Готово! – сказала она. – Она не хотела говорить мне. Пришлось ее заставить. Но я велела ей убрать глупое выражение лица и перестать пытаться одурачить меня, и она сдалась, – Богиня изумленно посмотрела на Кристофера. – Я никогда раньше не одерживала над ней верх!

– Да, но что она сказала? – Кристофер начал бы пританцовывать от нетерпения, если бы ему не мешала стена.

– О, пока ничего, – ответила Богиня. – Но даю честное слово, что отпущу тебя, как только она ответит. Она сказала, что не может устроить знамение сию секунду. Она хотела подождать до завтра, но я сказала, это слишком долго. Тогда она сказала, самое раннее, когда она может послать знамение – сегодня в полночь…