Белая кошка сразу же почувствовала это. Выбравшись из подушек, она тяжело вскарабкалась ей на колени.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Кристофер, снова подумав, что девочки – это Абсолютная Загадка.

– Бедняжка Бети, – произнесла Богиня, гладя белую кошку под ритмичное позвякивание браслетов. – У нее опять будут котята. Лучше бы их больше не было – они истощают ее. Я имела в виду, что со времени моей болезни я размышляла о разных вещах. Я размышляла о тебе и думала, как тебе удается постоянно приходить сюда из другого мира. Разве это не сложно?

– Нет, совсем просто. Для меня, во всяком случае. Видимо, потому что у меня несколько жизней. Думаю, я оставляю одну из них в кровати, а остальные отпускаю бродить.

– Везет же! Но я имела в виду: что ты делаешь, чтобы попасть в этот мир?

Кристофер рассказал ей про лощину и Место Между, и о том, что ему всегда надо найти угол в спальне, который можно обогнуть.

Взгляд Богини задумчиво бродил по полутемным аркам, ведущим в комнату.

– Хотела бы я иметь больше одной жизни, – сказала она. – Но в моем случае… Помнишь, ты сказал, когда был здесь в последний раз, что я перестану быть Живой Ашет, когда вырасту?

– Ты сказала мне это, когда я в первый раз пришел сюда, – напомнил ей Кристофер. – Ты сказала: «Живая Ашет – всегда маленькая девочка». Разве не помнишь?

– Да, но никто не говорил об этом так, как ты, – ответила Богиня. – И я задумалась. Что случается с Живой Ашет, когда она вырастает? Я уже не маленькая. Я почти достигла возраста, когда другие официально считаются женщинами.

Похоже, в Десятой серии это происходит необычайно рано, подумал Кристофер. Хотел бы он официально считаться мужчиной.

– Разве ты не станешь жрицей?

– Нет, – ответила Богиня. – Я слушала, и спрашивала, и прочитала все их записи – и ни одна из жриц никогда не была Богиней, – она принялась вздыбливать шерсть белой кошки, пропуская ее между слегка дрожащих пальцев. – Когда я спросила, матушка Праудфут сказала, что я не должна забивать этим голову, потому что Ашет позаботится обо всем. Как думаешь, что это значит?

На взгляд Кристофера, она снова становилась слишком эмоциональной.

– Думаю, тебя просто выпихнут из храма и ты пойдешь домой, – успокаивающе произнес он – эта мысль вызвала у него зависть. – Но ты же обладаешь всеми дарами Ашет. Ты наверняка можешь использовать их, чтобы узнать наверняка.

– А что я, по-твоему, пытаюсь сделать? – буквально завопила Богиня, ее браслеты зазвенели, когда она отбросила в сторону бедняжку Бети и вскочила на ноги, пронзая Кристофера взглядом. – Ты, глупый мальчишка! Я думала и думала всю неделю, пока у меня не загудела голова!

Кристофер торопливо поднялся на ноги и прижался спиной к стене, приготовившись немедленно пройти сквозь нее, если Богиня набросится на него. Но она только прыгала перед ним вверх-вниз и кричала:

– Придумай, как мне это узнать, если такой умный! Придумай КАК!

Как всегда, когда Богиня кричала, в соседних комнатах зашлепали ноги и задыхающийся голос позвал:

– Уже иду, Богиня! Что такое?

Кристофер поспешно плавно отступил в стену. Богиня бросила на него быстрый взгляд, в котором промелькнул триумф, и бросилась в объятия худой старой женщины, появившейся в арке.

– О, матушка Праудфут! Мне опять приснился такой кошмар!

К своему ужасу Кристофер обнаружил, что застрял в стене. Он не мог выйти вперед и не мог протолкнуться сквозь нее назад. Единственное, что он мог – воспользовавшись уроками Флавиана, сделать себя невидимым. Так он немедленно и сделал. Заходя в стену, Кристофер двигался, наклонившись вперед, так что большая часть его головы осталась снаружи. Несмотря на невидимость, он чувствовал себя чучелом животного – вроде тех, чьи головы висели на стенах столовой Замка. Ну, по крайней мере, он мог видеть, слышать и дышать. Он был поражен вероломством Богини.

Ее увели в дальние комнаты, что-то успокаивающе бормоча. Спустя примерно десять минут – к этому времени у Кристофера затекла шея и начались судороги в ноге – она вернулась. Абсолютно спокойная.

– В невидимости нет никакого смысла, – сказала она. – Здесь все обладают колдовским зрением. Слушай, извини за это, но мне крайне нужна помощь, и обещаю отпустить тебя, как только ты мне поможешь.

Кристофер не стал делать себя снова видимым. Так он чувствовал себя надежнее.

– Тебе нужна не помощь, а чтобы тебе настучали по голове, – сердито ответил он. – Как я могу хоть кому-то помочь в таком положении? Мне до смерти неудобно.