– Мы полагаемся на тебя, дорогой, – сказала мама. – Почему у тебя такой отсутствующий вид? Тебе надо лишь выбраться из окна и спрятаться в кэбе. И мы уедем так, что никто не узнает.

«Понятно», – подумал Кристофер. Дядя Тенни узнал, что Такроя схватили. И теперь он хотел, чтобы Кристофер продолжал заниматься контрабандой. Он послал маму, чтобы привести Кристофера, а Последнюю Гувернантку – чтобы убедиться, что они сделают, как хочет дядя Тенни. Возможно, он боялся, что Такрой выдаст Кристофера. Что ж, если Такрой смог лгать, сможет и Кристофер.

– Мне очень хотелось бы, – ответил он грустным нерешительным тоном, хотя внутри вдруг почувствовал себя столь же спокойным и уравновешенным, как Последняя Гувернантка. – Я с радостью бы убрался отсюда… но я не могу. Когда меня в Восьмой серии сжег дракон, это была моя предпоследняя жизнь. Габриэль де Витт так разозлился, что забрал мои жизни и спрятал их. Если я выйду за пределы Замка, я умру.

Мама залилась слезами:

– Мерзкий старик! Как это неудобно для всех!

– Думаю, – встав, произнесла Последняя Гувернантка, – в таком случае нас здесь больше ничто не держит.

– Вы правы, дорогая, – всхлипнула мама. Она вытерла глаза и подарила Кристоферу благоухающий поцелуй. – Как ужасно, когда твои собственные жизни тебе не принадлежат! Возможно, твой дядя сможет что-нибудь придумать.

Кристофер смотрел им вслед, пока они торопливо уходили, громко зашуршав юбками по ковру, как только оказались за пределами заглушающих чар. Удрученным взмахом он снял чары. Он знал, что они обе собой представляют, и всё равно испытывал боль и разочарование, наблюдая в окно, как они забираются в кэб, который ждал на дороге под кедрами. Из всех, кого он знал, только Такрой не пытался использовать его. И Такрой был преступником и мошенником.

«Как и я!» – подумал Кристофер. Теперь, признавшись, наконец, в этом самому себе, он понял, что ему невыносима мысль о возвращении в Среднюю Гостиную, чтобы слушать, как допрашивают Такроя. И, чувствуя себя несчастным, он поплелся в свою комнату. Открыв дверь, он пораженно вытаращился.

На краю его кровати, дрожа, сидела девочка в насквозь промокшем коричневом платье. Ее волосы свисали мокрыми косичками вокруг бледного круглого лица. В одной ладони она сжимала горсть насквозь промокшей белой шерсти. Другой рукой она вцепилась в большой сверток из вощеной бумаги – судя по всему, с книгами.

«Только этого мне не хватало!» – подумал Кристофер. Каким-то образом Богиня умудрилась добраться сюда и принесла с собой свои пожитки.

– Как ты сюда попала? – спросил Кристофер.

Богиню трясло мелкой дрожью. Она оставила дома все свои украшения, из-за чего выглядела ужасно непривычно и обыденно.

– В-вспомнив твои с-слова, – ответила она, стуча зубами, – о том, что надо ос-ставить ж-жизнь позади. И, конечно, существует д-две меня, если считать з-золотую статую. Н-но это было непросто. Я ш-шесть раз в-входила в с-стену, завернув за угол м-моей к-комнаты, п-прежде чем п-поняла, как н-надо. Т-ты н-наверное очень х-храбрый, р-раз п-продолжаешь п-проходить через это ужасное М-место М-между. Это было к-кошмарно. Я д-дважды чуть н-не уронила П-праудфут.

– Праудфут? – переспросил Кристофер.

Богиня раскрыла ладонь, в которой держала белый мех. Белый мех протестующе запищал и тоже начал дрожать.

– Мой котенок, – объяснила Богиня.

Кристофер вспомнил, как жарко в Десятой серии. Некоторое время назад кто-то аккуратно положил в комод шарф, который для него связала старая миссис Посан. Он принялся его искать.

– Я н-не могла бросить ее, – умоляюще произнесла Богиня. – Я в-взяла с с-собой бутылочку, чтобы кормить ее. И я должна была с-сбежать, как только они ос-ставили меня одну п-после з-знамения. Они знают, что я знаю. Я слышала, как м-матушка П-праудфут говорила, что они немедленно должны н-начинать искать н-новую Живую Б-богиню.

И Богине нужна одежда, понял Кристофер, слушая, как стучат ее зубы. Он бросил ей шарф.

– Заверни в него котенка. Шарф связан ведьмой, так что, возможно, защитит его. Как, ради всего святого, ты нашла Замок?

– З-заглядывала в каждую л-лощину, к которой п-подходила, – ответила Богиня. – Н-не понимаю, п-почему ты с-сказал, будто не владеешь к-колдовским зрением. Я ч-чуть не п-пропустила щ-щель в ч-чарах. Она очень уз-зкая.

– Так это колдовское зрение? – рассеянно спросил Кристофер, свалив рядом с ней на кровать охапку самой теплой своей одежды. – Иди в ванную и переоденься, пока не замерзла.

Богиня бережно положила завернутого в шарф котенка. Он был таким маленьким, что напоминал белую крысу. Кристофер поразился, как он вообще выжил.

– М-мальчишеская одежда? – спросила Богиня.

– У меня другой нет, – ответил он. – И поторопись. Горничные постоянно сюда заходят. Габриэль де Витт велел мне не иметь никаких дел с Ашет. Не знаю, что он сделает, если обнаружит тебя здесь!

Богиня вскочила с кровати и схватила одежду. Она по-настоящему встревожилась. Хорошо. Кристофер бросился к двери.