– Уберите, пожалуйста, компьютер, - прервала себя Колосова и подождала, пока Ваня Котов неохотно, очень медленно закроет крышку ноутбука и пристроит его на подоконнике. Маша продолжила: - Итак, правоверных акмеистов было шестеро. Запомните их имена...

В "Б" классе часто приходится так вот прерываться. Дети зависят от компьютера и не знают покоя, пока не увидят перед собой светящийся экран. Маша раз и навсегда наложила запрет на ноутбуки и прочие девайсы, если они не нужны для работы в данный момент. Всякий раз при знакомстве с новым классом она объясняла, почему прибегает к этой мере.

– С компьютером вы совершенно лишаетесь возможности фантазировать. Получается, что вы обделены. Преподнося все в готовом визуализированном виде, вас лишают внутреннего мира. Фильмы, игры, ролики... Вам нет необходимости воображать, представлять что-то, даже просто шевелить мозгами, запоминать. Все разжевано, подано в наилучшем виде, вы только кушайте!

Тут Маша приводила в пример рассказанный кем-то из коллег эпизод. Маленькая девочка, лет двух, не играет в игрушки, которых у нее, как у любого современного ребенка, в избытке. Они надоедают в первый же день и валяются забытые. Но вот на даче кто-то пошутил: поднес ей сорванный с грядки кабачок с нарисованной рожицей. И девочка стала его пеленать, укладывать спать, разговаривала с ним, баюкала, носила на руках, и ей не надоедала эта игра.

Ученики слушали, может, и соглашались, но уже ничего не могли с собой поделать: компьютер или его производные стали частью их самих. Из-за этого Маша стала впадать в крайность: исключила всякий иллюстративный материал и видео, чтобы в головах учеников рождались самостоятельные образы. Она понимала, что это не поможет, а только обеднит ее рассказ, но пока не могла преодолеть внутренний протест. А ведь разорилась, специально купила флэшку, чтобы готовить видеопрезентации.

Слава Богу, в интернате не бывает проверок на уроках! Никто не отслеживает, как и что дают учителя. За это отвечает завкафедрой, который знает своих преподавателей и доверяет им. Колосова работает по авторской программе, и, наверное, не потерпела бы вмешательства в свои отношения с учениками и в рабочий процесс. Ох, избаловалась! У Милки вон в школе все по-другому, не расслабишься. Одна отчетность чего стоит...

В класс вошел преподаватель математики и попросил разрешения сделать объявление об олимпиаде. Ну вот, началось! В одиннадцатых классах второй семестр можно сразу списывать со счетов. Ну не учатся ребята во втором семестре. Для них олимпиада - прямая дорога в университет. Все это понимают и мирятся с положением дел.

Марии Кирилловне понадобилось еще несколько минут, чтобы утихомирить растревоженный класс, однако скоро прозвенел звонок на перемену, и ребята понеслись на завтрак, сметая все на своем пути.

Эта перемена была большая, и Маша успела выпить чаю и пообщаться с коллегами. На этот раз обсуждался злободневный вопрос: зарплата и премия. Пока преподаватели не поставили это дело на контроль, их безбожно обкрадывали. Поднималась же рука на такие мизерные зарплаты! Маша вспомнила, что не получила премию, и побежала в бухгалтерию. Просматривая ведомость, очередной раз поразилась разнице: кому-то выписали семь тысяч, а кто-то удостоился и двухсот. И этот кто-то, конечно, не из преподавательского состава. Как такое возможно?

Все надеялись на нового директора: вот он сейчас разберется со всеми безобразиями! Не зря же приходил к ним на кафедру, знакомился, выслушивал жалобы, претензии и пожелания. Посмотрим, посмотрим, думала Колосова.

Последнюю пару она еле дотянула с непривычки. Хорошо еще, "окон" не было: отработала и домой. В прошлом семестре расписание было неудачным: Маша приезжала к первому уроку, а уезжала после восьмого. После четвертого урока два часа сидела, была пустая пара. С одной стороны, отдыхала, переводила дух, а с другой - расслаблялась и потом с трудом собиралась, чтобы отвести последние уроки. Отдых выбивал из колеи, из рабочего состояния. Однако и шесть часов подряд - тяжеловато, особенно после каникул.

Уходила Маша после большой обеденной перемены. Посидела, послушала разговоры коллег. Нужно было передохнуть. Удивительно! Она столько сил отдавала работе, столько энергии уходило из нее с каждым уроком, что иной раз не было мочи встать со стула. Однако при этом всякий раз после занятий Маша переживала сильный душевный подъем, лучше выглядела, была в хорошем тонусе. Выходит, она тоже подпитывалась от ребят юной энергией? Получалось взаимообразное общение: отдавая, она тоже получала. Что это, пресловутый вампиризм, о котором сейчас не пишет только ленивый? Но ведь сама Маша отдает свою энергию, не щадя себя...

Шальная премия поднимала настроение. Маша решила отдать часть долга Милке и купить что-нибудь вкусного на обед. А может, разориться и заказать по интернету фарфоровую куколку? Или зайти в книжный магазин, выбрать что-нибудь из того, о чем давно уже мечтала: книгу Д. Быкова о Пастернаке или "Онегинскую энциклопедию"? Впрочем, энциклопедии давно нет в продаже, если только в интернете поискать.

Уже на первом этаже у входа она столкнулась с Колей Бородиным. Тот остановился, намереваясь что-то сказать, но, видно, не решился. Только произнес: