– Может быть, - ответила осторожно.

– Ну да, ты же из этих, из небожителей. Тебе юных поэтов подавай.

Колосова мгновенно вскипела:

– Уж лучше, чем пошлые идиоты или женатые вруны!

– Ну и дура!
– зло проговорил Орлов.
– Тебе рожать надо, а ты - стишки! Ты зачем в мир пришла? Зачем женщиной родилась?

– А женщина ни для чего больше не годится?
– опешила Мария Кирилловна.

– А для чего еще?
– дурашливо удивился Орлов.

– Вот поэтому я и не замужем!
– припечатала она.
– Не хочется переубеждать таких вот придурков.

Игорь дернулся было ответить, но сдержался. Зависла тяжелая пауза.

– Но ты ведь уже не девочка, - мирно заговорил он опять.

– Спасибо, что напомнил. Не дал забыться.
– Маша все еще кипела.

– Ну, может, хватит мечтать? Пора посмотреть на жизнь трезво.

– Почему тебя-то это заботит?
– нервно поинтересовалась Колосова.

– Да вот у меня уже где эти небожители!
– он ударил ребром ладони по шее.
– Только болтать и умеют. Мечтатели!

Маша обиделась вконец.

– Я, к твоему сведению, еще работаю! Сею разумное, доброе, вечное!
– Она почти кричала.

– Вот-вот, еще и школьникам своим лапшу на уши вешаешь. А потом выходят из школы такие вот убогие, непригодные ни к чему болтуны. Ни за себя постоять, ни полезное что сделать.

– Ну, за нынешних детей ты можешь не беспокоиться. По части приспособляемости они нас с тобой переплюнут. Не те времена.
– Невольное сожаление проскользнуло в ее голосе.
– Далеко не идеалистические... Мечтатели вымирают, как мамонты. Теперь время, да, для таких вот зубастых, ухватистых...

– Как я?
– подсказал Игорь.

– Ну, я тебя почти не знаю. Так, в целом говорю. Хватать, хватать, потреблять - вот нынешний идеал. Тебе уютно в этом мире?
– Колосова уже немного успокоилась и села на любимого конька.

– А я в другом мире живу!
– задиристо ответил Орлов, но продолжать не стал.

– Значит, ты тоже мечтатель, - съязвила Маша и была удивлена, что он не возразил.

Они помолчали. Игорь закурил и приоткрыл окно возле себя.

– А ты не хочешь найти себе другую работу?
– спросил он.

– Зачем?
– удивилась Маша.

– Вам же копейки платят, на это жить нельзя.

– Да, копейки. Пока. Да еще норовят обмануть. Но дети-то тут причем?

– Так и будешь до старости сидеть там?
– не унимался Орлов.

– А мое дело, по-твоему, не нужное?
– тихо проговорила Маша.

– Ну, кому сейчас нужна твоя литература?
– небрежно ответил Игорь.

– В таком случае, мне больше не о чем с тобой говорить, - заключила Колосова и отвернулась к окну.

Ей хотелось плакать от обиды. Игорь почувствовал это и сделал попытку оправдаться:

– Да я думал найти тебе работу с хорошим окладом. Чтобы можно было нормально жить.

Маша не стала спрашивать, какую работу он собирается ей подыскать, однако обижаться перестала. Они молчали до конца пути. Колосова не выдержала и уснула, запрокинув голову на подголовник. Периодически встряхивалась, смотрела на Орлова, не засыпает ли. Он слушал бодрую музыку, что-то из 70-х, кажется. Подпевал без слов.

– Спи, спи, - говорил ей совершенно мирно.

И было хорошо и спокойно.

К дому подъехали уже утром, в шестом часу. Маша мечтала о душе и своей кровати, однако в глубине души ждала, что произойдет что-нибудь менее обыденное. Орлов вышел из машины, чтобы попрощаться с ней. Оба чувствовали себя неловко.

– Спасибо тебе за чудесный вояж, - заторопилась Маша.
– Я побежала!

Она чмокнула Игоря в щеку и направилась к подъезду. "Если уйду и он ничего не скажет, значит, все!" Что "все", она не до конца понимала.

– Подожди!
– услышала она за спиной, и сердце ее замерло.

Орлов нагнал Машу, развернул к себе и нежно поцеловал в губы.

– Ты не обижайся на меня. Ну, я бываю иногда придурком...

– Я не обижаюсь, - ответила расчувствовавшаяся Маша, ожидая продолжения, однако Орлов отстранил ее, развернулся и быстро пошагал к открытой машине.

Колосова вошла в подъезд.

Жизнь после

Нужно было подготовиться к урокам, а Маша никак не могла найти свою рабочую тетрадь с планами и конспектами и учительскую книжечку с оценками. Текущие оценки она выставляла сначала к себе, а потом переносила их в электронный журнал.