Катя много читала и скучной реалистической литературе предпочитала литературу постмодернизма с ее неукротимой фантазией и сильным эмоциональным воздействием на читателя. Современные авторы блистали оригинальностью и будто соревновались, кто выдумает наиболее яркий, не похожий ни на что сюжет, сильнее шокирует натуралистическими или сюрреалистическими подробностями.

Юра тоже стремился поразить, болезненно задеть читателя, расковырять гноящиеся душевные раны и выставить их напоказ. Юлька называла эту литературу "блевотиной", но тоже читала с интересом. Неожиданные идеи, удивительные находки, ни на что не похожие персонажи, чаще даже не человеческого происхождения, например, клоны, детища Франкенштейнов всякого рода, будоражили ее фантазию. Конечно, у Юры в романе еще задавались вечные русские вопросы: есть ли Бог, в чем смысл жизни, что есть истина. Его герой, пьяница и распутник, проходил свои круги ада в поисках ответа на эти вопросы. Ответа, естественно, не находил.

Кажется, Сомерсет Моэм писал, что человек открывается в своих трудах. Какую бы маску он не придумал себе и как бы не свыкся с ней, в своей книге или в своей картине человек наг и беззащитен. Юра открывался в книгах как человек тонкий, сложный, с кучей давних, еще детских комплексов. Но что просто било в глаза - это какое-то космическое одиночество героя, а значит, его самого. Конечно, герой биографичен, по-другому в такой литературе не бывает. Он циник, отчаявшийся холостяк, умный и злой. Однако за гусарской бравадой героя, его нарочитым самообнажением, за блеском интеллектуального стиля и виртуозным матом скрывался потерянный мальчишка, как из "Питера Пэна". И это трогало Катю необыкновенно.

Зачитавшись, она опять поздно легла. Хорошо, что назавтра был выходной. Засыпая, Катя вспомнила, что Гарик обещал Петьке катанье с горки на санях. Но это только после обеда...

Саша

Однако где-то в полдень Гарик позвонил и сообщил, что не сможет приехать. А Петька с утра уже говорил только о папе, который приедет и поведет его в парк кататься с горки. Это мука - разочаровывать ребенка, не оправдать его ожиданий. Видеть, как гаснет радость на его лице, как наполняются слезами его огромные глаза. Ребенок ведь не поймет, если объяснять ему про слово "надо".

– Ты сам ему скажи об этом!
– сказала Катя и, не слушая протестующие возгласы Гарика, дала телефон Петьке.

Сама ушла на кухню, чтобы ничего не видеть и не слышать. Через минуту мальчик пришел, чтобы вернуть мобильник. Он не плакал, крепился. Видно, Гарик взял с него слово, что не будет плакать. Однако подбородок Петьки дрожал, когда он проговорил:

– Папа очень занят. Мы не поедем кататься с горки.

Катя отвернулась к окну, чтобы самой не расплакаться.

– Ничего, - бодро произнесла она, справившись с минутной слабостью.
– А мы пойдем сейчас без него кататься. Пойдем?

– Пойдем, - согласился Петька без энтузиазма.

Конечно, ему хотелось увидеть папу, с папой пошалить, побеситься, как они это делают обычно.

Катя не выспалась из-за раннего подъема сына. У нее были планы на этот день, с ними пришлось распроститься. Она злилась на Гарика, но Петька тут ни при чем. "Надо поставить все точки над i в наших отношениях", - очередной раз подумала Катя. Сколько раз она уже намеревалась это сделать: порвать с ним раз и навсегда и не питать иллюзию, что у них семья

И, в конце концов, это положение унизительно для самой Кати. Но поставить точку и потерять Гарика навсегда Катя не могла решиться. Еще всякий раз все упиралось в Петьку. Лишить его общения с отцом, пусть не постоянного, но общения, было выше ее сил. Катя надеялась, что интернет-знакомство поможет: послужит клином, которым вышибают клин. Но пока что-то не получалось выбить. Бессилие, отчаяние периодически душили Катю, неясность положения мешала ей жить.

Снова зазвонил мобильник, она взяла трубку во взвинченном состоянии. Звонила Юлька.

– Кать, мне звонила Сомова, просит найти вписку Сашке Федорову. Ты помнишь его?

– Да, конечно. Все-таки староста группы, - ответила Катя.

– Ну вот, он сейчас в Москве. Позвонил Коршикову, тот Сомовой, а она - мне. Ты сама понимаешь, в моем бардаке разве можно поселить нормального человека?

Юлька жила с дочкой, мамой и братьями.

– Вот я и решила спросить у тебя.

– А надолго ему надо?
– поинтересовалась Катя.

Она редко принимала гостей, почти никогда, если честно. Гарик своих друзей предпочитал принимать в холостяцкой "берлоге".

– На пару дней, кажется. Недолго. Так что? Сможешь пустить к себе?

Катя подумала, что Гарик захочет прийти, если у нее остановится Федоров. Он всегда относился к нему с интересом и уважением. Да и самой Кате захотелось повидаться с Сашей, она столько интересного слышала о нем. Спортсмен, владеет боевыми искусствами, как и Гарик. Недолго, но воевал в Чечне.

– Хорошо, скажи ему, пусть приезжает. Или дай мне его номер, я позвоню.

– Я не знаю его мобильного и не уверена, что он им пользуется, - ответила подруга.