Все это снова напомнило тот новогодний фильм, а пошлости - в смысле бездарного повторения уже известного - Маша не терпела. По сценарию следовало возмущаться и гнать наглого гостя в шею. Вот этого-то Колосова не стала делать. Она села напротив Игоря и тоже закусила, уже не стесняясь, с аппетитом. Ну что ж, ушел так ушел, завтра объяснюсь, решила она. Любопытно, что дальше будет. Как этот наглый субъект извернется? Маша стала рассматривать его в упор и почувствовала, как он напрягся.

– Расскажите, чем вы занимаетесь, - светски произнесла Колосова.

– Ем, - невозмутимо ответил гость.

– Я не о сиюминутном спрашиваю, а вообще. Ну, чем вы занимаетесь в жизни?

– Охраной, - коротко и непонятно ответил мужчина и снова налил себе вина.

"Кажется, он надирается сознательно", - подумала Колосова с некоторым беспокойством. Теперь ситуация показалась ей не столь романтичной. Ведь она впустила совершенно незнакомого человека в дом, осталась с ним наедине, не имея понятия, что у того за душой. Все страхи, которые ей внушала мама постоянными поучениями, вдруг ожили в ее воображении.

– Вы же спешили тогда, наверное, с кем-то собирались встретиться?
– припомнила вдруг Колосова и испугалась еще больше.

Прежняя беспечность улетучилась совершенно. "Что ему надо от меня?"

– Да, спешил. Больше не спешу, - и он усмехнулся как-то невесело.
– Хотите выгнать? Я уйду скоро. Только вот машину оставлю у вас во дворе, завтра заберу.

Маше стало стыдно.

– Да я не гоню вас. Не совсем понятно, правда, что привело вас сюда.

Будто они и не танцевали вовсе, и не было между ними некоторого трепета и легкой вибрации, заставившей их забыть на миг об окружающем и о Толе, в том числе.

– У вас можно курить?
– вежливо поинтересовался гость.

Колосова болезненно воспринимала курение в своем доме. Однако Толе разрешалось курить на кухне. Он не смолил сигареты, как большинство курильщиков, а пользовался трубкой и ароматическим табаком. Игорь, видимо, прочел ответ на ее лице.

– Понял. Выйти на улицу?

Колосова фальшиво засуетилась:

– Да что вы, курите здесь! Я сейчас принесу пепельницу. А хотите, можно на кухне?
– жалобно добавила она.

Игорь усмехнулся и отправился в прихожую. Маша решила, что за сигаретами, которые он оставил в куртке. Однако через минуту гость заглянул в комнату уже одетый и протянул Маше какую-то карточку.

– На всякий случай. Мало ли чего.

Колосова не успела опомниться, как дверь закрылась, щелкнул замок. Маша автоматически взглянула на карточку. Это была визитка, в которой значилось "Орлов Игорь Владимирович" и телефоны. Еще какой-то фирменный знак, логотип, что ли. "Орлов", - с нежностью подумала Маша.

Ну вот, встретила Новый год Золушкой. С двумя принцами. Колосова прыснула. Бежать пришлось не ей, как положено по сказке, а принцы разбежались в разные стороны. Остается только спрашивать:

– Что это было?

Маша не чувствовала никакого сожаления от того, что осталась одна. Усталость и глубокая ночь давали о себе знать. Хотелось завалиться на диван к телевизору и уютно дремать под его бормотанье. Шампанское действовало усыпляюще. А ведь были времена, когда от шампанского тянуло на кокетство и шалости, оно будоражило и расслабляло. Господи, что же это делается? Спать, только спать хочется и больше ничего.

Маша стянула неудобную, сковывающую одежду, облачилась в халатик, выключила елку. "Стол уберу потом", - разрешила себе, сворачиваясь клубком на диване и укрываясь мягким пледом. "Толя, наверное, обиделся. Завтра, если сам не придет, надо будет позвонить"...

Те же и граф

Утром она проснулась раньше, чем могла бы. Что-то внутри мешало жить, как всегда. Вчерашняя Золушка улыбнулась, вспомнив прошедшую ночь. Какое забавное приключение. И как же похож этот Игорь на незабываемого Движинского. Но рождественская сказка закончилась, а жизнь продолжается. Надо приводить в порядок квартиру после празднества, позвонить маме, Милке все рассказать. Она, наверное, всю ночь умирала от любопытства.

Быстро стемнело. Маша включила елочные огоньки для уюта, и вдруг остро почувствовала невыносимую грусть. Грусть лежала где-то глубоко, и пока старая дева мыла посуду, подметала пол, она этого так не ощущала. А когда загорелась елка, припомнилась томная мелодия, твердые плечи под тканью костюма, насмешливые глаза...

Собачку завести, что ли? Как все старые девы. А то и слова некому молвить. Собака, конечно, никакой собеседник, но зато с ней можно разговаривать вслух, не рискуя прослыть сумасшедшей. Колосова не любила каникулы именно по той причине, что она оставалась непоправимо и безнадежно одна на протяжении всех каникулярных дней. Если, конечно, не гостила у мамы на даче или у Милки. Как будто подслушав ее мысли, позвонила мама. Поздравила дочь, повторила вчерашнее приглашение.