Стонала девушка отменно. Спустя минут пятнадцать ассасин заткнул уши, чтобы больше не слышать этого безобразия.

– Бордель. Определенно бордель. Монастырь таких не принимает, – пробормотал он.

В более идиотскую ситуацию попадать ему еще не доводилось.

Хизер, улыбаясь до ушей, счастливая, что кот, получивший долгожданную сметану, продолжала совершенствовать актерское искусство. Доводить наставника до исступления ей нравилось больше, чем доводить его до бешенства. Лишь одно омрачало столь простое счастье: документ расшифровывался слишком быстро.

Иногда девушка задавалась вопросом: а что, если она осталась бы здесь, с Коннором? Ответить было очень сложно. Ассасин был неприступен, как скала, и всегда держал дистанцию. Порой Хизер казалось, что она обуза и только мешает ему жить. С другой стороны, она прекрасно помнила, как он дрых около кровати, когда ненадолго просыпалась во время болезни, в доме лекаря.

Возможно, стоило попытаться воспользоваться тем временем, что у них осталось, чтобы выяснить, насколько она ошибается.

====== Утренние кошмары и кухня ======

После бани всегда так приятно заснуть, не почесываясь и не морща нос от исходивших от тела “ароматов”. Вытянувшись под одеялом, Хизер улыбалась, словно ребенок, довольная прошедшим днем. Сны будут безмятежны, а кровать – тепла и мягка, не то что показалось в первый день.

Говорят, человек привыкает ко всему, и это воистину так. Поспав неделю в лучшем случае на полу, вы потом самую старую панцирную кровать будете каждое утро нежно лобызать в изголовье. Это девушка теперь знала на своем опыте.

Даже не успев посчитать овец, сладко зевнув, она отдалась Морфею, как последняя... уставшая женщина.

Коннор чувствовал себя... странно. Недавняя рана больше о себе не напоминала, телу было хорошо и свободно, голова, обычно к вечеру тяжелая, наполнилась легкостью, а оттого и ненужными в данный момент мыслями. Слова ложились на бумагу одно за другим, вырисовывая зашифрованное послание старого тамплиера.

“Наверное, я был бы немало удивлен, что кто-то смог прочесть этот отчет. Найти его будет возможно лишь в случае моей гибели, а если эти строки дошли до читателя, значит я мертв. Весьма печально. Речь пойдет о знании столь древнем, столь важном, сколь важна жизнь в целом мире... ”

– Да ты еще и поэт, – фыркнув, Коннор отложил перо и, похрустывая костяшками пальцев, задумался.

В мыслях пролетали воспоминания об островах, картах, прошедших поблизости морских сражениях, а также о поисках предыдущих, столь же важных частиц Эдема...

И все эти мысли перекрывал образ глумливой девицы, почему-то размахивающей пиратским флагом.

– Я не могу так работать! – Коннор хлопнул ладонью по столу и с чистой душой завалился спать здесь же, на диване, свесив ноги через подлокотник.

Так с утра и застукала наставника разбуженная невнятными вскриками Хизер.

– Полпаруса, чтоб вас, Фолкнер... – разметался во сне капитан, свесив с дивана уже не только ноги, но и руки. Судя по всему, снился ему кошмар. Девушка тихо прошла и присела на подлокотник в изголовье, с интересом наблюдая за мечущимся во сне другом, по лбу которого стекал крупными каплями пот. – Страхуй... Лини проверить... – пробормотал ассасин, поворачивая голову. Хизер подавилась смехом, вспомнив анекдот про “от страхуя слышу!”. – Ищите... Все за борт! – дернулся Коннор и с жутким грохотом сверзился с дивана, но так и не проснулся.

Послушница едва сдерживалась, чтобы не хохотать в голос. Нашарив на полу сапог, индеец подгреб его к себе и, подложив под голову, захрапел.

– Все паруса, селедку вам в душу! – рявкнула Хизер, подражая Радунхагейду и Барбоссе из “Пиратов Карибского моря”. – Всех на реи, тысяча чертей! Сменить галс, или Дэйви Джонс сожрет ваши туши!

Девушку чуть не смело с дивана: одним прыжком Коннор вскочил на ноги и уставился на нарушительницу спокойствия безумным взглядом. Увидев ее, ассасин быстро заморгал и осмотрелся уже более осмысленно на предмет того, где же его застало утро.

– Доброго утра, капитан! – болтая ногами в воздухе, шутливо отдала честь Хизер. – Как насчет вашей мерзкой каши?

Потирая переносицу, Коннор зажмурился, отгоняя остатки жуткого сна. Где ученица только таких слов понабралась?! Или про Дэйви Джонса ему приснилось?

– Мерзкая каша сейчас причалит к берегу, – бормоча, Радунхагейду нашарил сапоги.

Громкий стук в дверь заставил напарников одновременно обернуться на источник звука.

– Это еще кто? – Хизер нахмурилась. – Кто ходит в гости по утрам, тот поступает глупо.