– Его должен предложить ближайший родственник, я его могу назначить только если увижу угрозу жизни пациенту. Вот только что-то мне не хочется спасать их такой ценой. Поверь моему целительскому чутью - ничего хорошего за этим происшествием не кроется.

Мы досидели у Лигура до конца смены и он подвез нас до дома на своем мелдо. Когда Лий позвал целителя в гости, тот смутился и пробурчал, что его ждут дома. Мы тут же напросились в гости, на будущее. Лигур смутился еще больше и едва не вписался в фонарный столб.

– Хоть у кого-то все хорошо,- улыбнулась я.
– Пойдем скорей, хочу в горячий, нет, в обжигающий душ!

Моим мечтам было не суждено сбыться. Если в доме госпожи Лоссен и были правила, они касались завтраков-обедов-ужинов. Из-за нашей работы и учебы Верена мы отсутствовали на обеде. Но вот проигнорировать ужин было невозможно. Я не знаю каким бы карам нас подвергли и знать не хочу. Не потому что страшно, а потому что не хочу обижать матушку Марику.

Госпожа Лоссен взмахнула рукой, чуть прищелкнула пальцами и нас с Лием окутало теплым воздухом. Сухой жар прогнал противную дрожь и немного расслабил.

– Дар, милый, достань нам всем наливочки,- попросила матушка Марика.
– В такую погоду не грех.

– Да, матушка,- произнес Вьюга и встал.

Боевой маг очень трепетно относился к госпоже Лоссен. Добрая и немного занудная женщина подобрала ключик к сердцу Дара и явственно заменила ему никогда не виденную мать. И пусть прошло всего ничего времени - боец был готов по десять раз на дню спускаться в подвал, подавать-приносить всякие мелочи и переставлять мебель. К чести матушки Марики стоит отметить, что она не шибко-то этим пользовалась.

За ужином Верен степенно доложил о своих успехах на поприще учебы. И о том, что стал куратором первого курса алхимиков.

– Поздравляю,- обрадовалась я,- а ты успевать-то будешь?

– Отметка о том, что я курировал курс пойдет в мое личное дело,- пояснил Верен,- и тогда я буду иметь право голоса при распределении на практику.

Мы от души поздравили алхимика и матушка Марика даже разрешила Вьюге капнуть Верену в чай несколько капель наливки. Мальчишка явно хотел ляпнуть нечто вроде «Да я ого-ого какие напитки пил», но не стал.

Доев, мы разлили чай и послушали новости госпожи Лоссен. Этот нехитрый ритуал стал частью нашей жизни. Так что мы даже с некотором интересом выслушивали перипетии сложных взаимоотношений соседей матушки Марики. А Верен даже предложил сварить для них противозачаточное зелье. Ответа на это предложение пока не было.

По сверкающим глазам Карисы, которые то и дело отдавали волчьей желтизной, было легко понять - нас ждет что-то интересное. И действительно, когда чай был допит она рванула наверх перепрыгивая через две ступеньки.

В общей комнате на столе была расстелена карта, возле которой и остановилась волчица.

– Ну сколько можно идти? У вас будто по одной ноге вместо двух,- недовольно проворчала она, едва мы зашли.

– Ни словечком не обмолвилась,- вздохнул Верен и осторожно сел на диван.

Я плюхнулась рядом с ним. Лий устроился на подлокотнике дивана, а Вьюга и Кариса встали напротив нас. Представление начинается.

– Нам пришлось побегать,- начала Кариса.
– Рядом с больницей след взять не получилось - кто-то стер его.

А я пощелкала пальцами, пытаясь вспомнить как называлась та пакость которой мазался Кигнус. Вроде какой-то цветок отбивающий нюх оборотням. Надо посмотреть в своих записях - я точно делала заметки.

– Мы пошли по кругу, раз за разом проверяли все и это было ужасно сложно. И я уже была готова сдаться,- волчица добавила в голос драматизм,- но Вьюга предложил пройти еще один круг, напоследок.

– Какой круг?
– спросил Верен.

Кариса ткнула пальцем в карту, в изображение дома исцеления:

– Мы ходили кругами вокруг него, постоянно увеличивая радиус.

– И нашли след.

– Нам очень повезло,- Кариса смешно наморщила нос,- волчья тушка весьма увесиста. Их настолько небрежно вываливали из мелдо, что я проследила путь до самой стоянки.

– «Джибер и сыновья»,- добавил Вьюга,- сдают в аренду мелдо и кареты, телеги и даже тачки. Все, что имеет хоть одно колесо.

– К сожалению, говорить с нами он отказался,- зло выдохнула волчица,- но мы составили бумагу на имя мастера Ларса. Так что не отвертится.