— Нет, нет. Это реально, я точно это знаю. Это же реально, да? Я уверена в этом, — начинаю нервно тараторить, думая о том, как сейчас из-за угла появится Доктор с Кларой, а затем к нам вернётся стая и мы во всем разберёмся… По-другому быть же никак не может, да?

— Ты уверена? — спрашивает жестко, отчего я опять возвращаюсь из мыслей назад. Киваю.

— Да, конечно. Как же ещё? — спрашиваю, нервно улыбаясь. Замечаю его пристальный противоречащий взгляд. — Что ты имеешь ввиду? Я умираю? — тихо спрашиваю, нервно противореча собственным мыслям.

Всё в норме. Ничего не происходит.

— Ты должна мне верить, Эмили, — говорит он быстро. И я уже собираюсь ответить, когда слышу издалека детские голоса и всё то же древнее насвистывание. Внезапно слышу громкий визг и отшатываюсь, тихо спрашивая:

— Ты слышал это?

— Нет, — всё так же тихо и озадаченно отвечает Бар, глядя на меня, нахмурив брови.

— Почему мы шепчем? — спрашиваю испуганно и с опасением. Тем временем нас окружает громкая тишина. — Ты не слышал этого, — нарушаю её, глядя ему в глаза. Это просто голоса в моей голове. Это только у меня в голове.

Встаю, оглядываясь. Слышу тихое перешептывание за одной из дверей в многочисленные классы.

Делаю пару шагов к ней, не отрывая глаз. Слышу взволнованный голос Барри позади себя:

— Эмили, куда ты идёшь? — слышу, как он встаёт, но не оборачиваюсь. Молчу, практически вплотную подходя к интересующей меня двери. — Эмили?

Я делаю последний шаг, дёргая ручку. И дверь открывается вовнутрь, а перед собой я вижу лишь свет, в который шагаю без малейших сомнений, в последний момент слыша нервный голос Барри, зовущий меня.

Всё вокруг внезапно становится чётким. Окружающий меня свет становится многочисленными силуэтами, а в глаза мне просто светит солнце, заставляя меня их прикрыть. Руку ставлю над ними, глядя вокруг.

Замечаю вокруг себя парк и небольшую детскую площадку, где резвятся дети. Все весело скачут; смеясь, они скатываются с двух горок; раскачиваются на качелях. Солнце палит макушку, отчего я нервно провожу прохладной ладонью по пшеничным волосам.

Чья-то рука ложится мне на плече, из-за чего я озадаченно оборачиваюсь назад, ловя осуждающий взгляд Барри.

— Где мы? — спрашивает он настороженно.

— На площадке, — отвечаю очевидное.

— Мы же только что были в какой-то школе… — говорит серьёзно, оглядываясь вокруг. Отдёргивает руку, как от огня, а затем садится на близстоящую лавочку под взглядами озабоченных мамаш справа от нас. Барри закрывает лицо руками, громко выдыхая. Мне кажется или…?

На соседней лавочке я вижу тёту Глорию, к которой подбегает маленькая семилетняя девочка с тёмно-русыми волосами. На ней ярко-розовый сарафан, а волосы заплетены в две аккуратные косички.

И когда ребёнок оборачивается в мою сторону, то я вижу знакомый любопытный взгляд миндальных глаз, который я замечаю каждый день в своём отражении в зеркале.

Напряженно выдыхаю, когда слышу, что тётя Глория говорит ей:

— Запомни, милая моя Эмили, всегда будь аккуратна. И не надо знакомится и становится друзьями с первым встречным — каждый из них может оказаться монстром, — ребёнок самозабвенно кивает, внимательно глядя на тётю. — И тогда ты тоже можешь попасть под мой нож, — женщина показывает мне маленькой нож под своей черной кожанкой.

И тут мне в голову ударяет мысль, что всё это происходило со мной в реальной жизни. Тётя Глория и вправду гуляла со мной тогда, когда мне было семь лет. И тогда она постоянно давала мне советы по поводу «монстров».

Прости, тётя Глория, теперь я сама стала монстром.

И как только эта мысль мелькает у меня в голове, Глория вскакивает со скамейки и указательным пальцем тычет в мою сторону, восклицая:

— Ты разрушила свою собственную жизнь и стала монстром. Ты согрешила, запятнав наш благородный род охотников, — она подходит ко мне вплотную, доставая свой нож. Я испуганно отшатываюсь назад под давлением её взгляда.

Барри встаёт с лавочки, становясь рядом с нами и озадаченно разглядывая её.

— Кто она? — спрашивает, напряженно хмуря брови и поджимая губы.

— Моя тётя, — поспешно отвечаю, нервно теребя край футболки.

— Ты разрушила собственную жизнь и теперь рушишь жизнь родных! — она хватает меня за горло, крича. — Ты виновата во всём!

Думайте, что хотите, но в тот момент я верила ей. Я верила, что я монстр. И я верила, что меня следует убить.

И в тот момент, когда она замахивается ножом, чтобы перерезать мне глотку, Барри хватает меня за локоть и тянет за собой к внезапно появившейся в воздухе черной покрашенной деревянной двери. Он распахивает её и под крики Глории затягивает меня внутрь, никак не реагируя на моё шокированное молчание.