— Лучше уйди! — прошу Елену, а сама призываю на помощь эмоции.

Их столько, что хватит на всех. Торина я просто вышвыриваю за ворота и победно смотрю на Симона. Он странно равнодушен, выгибает бровь, словно бросает вызов — продолжай, девочка!

В моей крови — адреналин, я больше ничего не вижу и не слышу, просто хочу, чтобы Бьёрг победил. Магия, текущая сквозь меня, — это сила, она напоминает неудержимую лавину. Но я крепко держусь за свой гнев, не хочу быть жертвой, мне нужна победа, поэтому я должна четко рассчитать. Две капли, одна из них — внутри меня, другая — в медальоне. На этих хватит и капли, той, что стала моей. С ней легче, она кажется родной и знакомой. Я не требую, только прошу. И движения Бьёрга становятся еще более стремительными, теперь он напоминает размытую тень. Маги умирают мгновенно, но Золтан беспощаден, он посылает в бой все новых и новых воинов.

Но и я не проиграю, не теперь, когда моя судьба висит на волоске и зависит только от меня самой. Я — больше не игрушка, я — Человек! Улыбаюсь, но спорю, эта улыбка так и застывает на моих губах.

Смерть приходит внезапно, когда не ждешь, когда веришь, что способна сразить и ее!

Боль обосновалась в каждой клетке и мучила меня, медленно сводя с ума.

— Ну и кто на этот раз меня убил? — мрачно спросила саму себя, стараясь сфокусировать взгляд на далеком, мерцающем над головой отблеске огненного света.

— Максим, — послышался тихий ответ, хоть я и не надеялась его получить.

— Ты здесь? — спросила, узнав голос Элен.

— А где мне быть? — подобно эху, отозвалась она, и теперь я увидела ее бледное лицо, склонившееся над решеткой.

— Предательница! — приподнимаясь на соломенном лежаке, превозмогая боль, припечатала я.

— Зато живая и свободная, — обиженно крикнула она.

— Ага! Свободная! — могла бы — рассмеялась. Боль изводила, лишала сил, но я держалась. Подняла руку, не нашла медальона на груди. — Вот почему мне так хреново!

— Это Золтан забрал его. Сказал, что опасно оставлять побрякушку тебе, — по-прежнему полушепотом просветила Элен.

— Да ну?!

— Он испугался, Лизка! Никто не знает, что ты теперь можешь! Золтан считает, что твой потенциал безграничен!

— Ага! Безграничен! — я фыркнула. — Именно поэтому меня так легко убить!

Я одна из людей, независимо от того, сколько магии передали мне! Я даже не хранительница медальона, ведь его так просто отобрать! Однако, я на грани!

Поэтому ощущаю себя способной бросить вызов и принять все, что приготовили мне психопаты, вроде, полукровок и магов!

— И ты выбрала пришельцев! — в тоне тети послышался укор.

— Я выбрала себя! — ожесточенно воскликнула я, поднимаясь и осматриваясь.

— И я, — шепотом ответила мне Елена.

— То есть, мы теперь враги, — спокойно констатировала я.

— Мы по разные стороны, — согласилась она.

— Но ты здесь и явно не издеваешься, — я заставила себя поднять голову, чтобы взглянуть на тетю.

— Мне хочется помочь тебе, пусть и в последний раз.

— Какая щедрость!

— Лизка, не язви! Мне итак тошно! Как я матери твоей в глаза посмотрю?!

— А ты не смотри! Тебе вообще это легко удается — закрывать глаза!

Она тяжело вздохнула, но отвечать не стала. Несколько минут прошли в молчании. Затем Элен сказала:

— Я принесла вино, в нем растворено снотворное, так что ты уснешь. А еще я помогу тебе переодеться, ты плохо выглядишь!

— Ха-ха! — я постаралась как можно обиднее улыбнуться.

Тетушку не проняло.

— Я спускаюсь! — объявила она, приподнимая решетку.

Мне захотелось проверить силы, я помнила, как летала. Только бы…

Порыв увял… Первым по сброшенной веревке спускался Макс. В руках его была сумка, а на губах, которых я когда-то нежно целовала, блуждала безумная улыбка. Секунда, и я сглотнула горький ком, вставший в горле. Спрыгнувший Кравцов сбросил на пол отрубленную голову Бьёрга.

— Поздравляю! — добавила яду в голос, не скупясь, так, чтобы задеть ублюдка. — Ты стал настоящим членом!

— Да, — он стиснул кулаки, — я вступил в Орден.

— Умничка! — выдавила из себя самую гадкую улыбку, на какую была способна.

— Сделаю все, чтобы ты сдохла раз и навсегда!

— Ух, а ведь раньше ты был менее эмоциональным! А уж в постели и говорить нечего! Только глупую девственницу и мог впечатлить!

— Сука! — Макс не сдержал эмоций, и я оказалась на полу.

Из разбитой губы текла кровь, я вытерла ее и поднялась, продолжая улыбаться.

Кравцов размахнулся, но на его руке повисла Элен.

— Держи себя в руках! — зло велела она. — Или я пожалуюсь Золтану!

Я улыбалась назло всему, шавка отступил, тетя подошла ко мне, протянула собственный белоснежный платок.