— А ты что, решил помочь мне в расследовании?

Чистюля утвердительно кивнул:

— Да. Верган – мой брат. И я хочу наказать заговорщиков.

— Думаешь, это был заговор?

— Конечно! Но не с целью убийства, а с целью подчинения. Зачем вводить императору «ледяной наркотик»? Верганом, лишённым чувств, проще управлять!

— И может, ты даже знаешь, кто жаждёт управлять Верганом?

Орлан неопределённо качнул головой:

— Есть несколько кандидатур, но надо знать наверняка.

— Что ж, хорошо, великий сыщик, возьму тебя в помощники,– чуть улыбнулась женщина.– Для начала необходимо определить, в каких местах бывал наш повесившийся и где его встретил заговорщик или заговорщики.

— В кабачке «Лихой денёк».

Гиара удивлённо уставилась на мужчину, вопросительно поведя бровью.

— Пока ты спала, я попросил тюремного художника накидать портрет повесившегося и прошёлся по всем злачным заведениям города. Самоубийцу звали Жгут, днём он работал на верфи, а вечером просаживал свой заработок в «Лихом деньке». Ни семьи, ни друзей не имел и вообще был странноватый на голову.

— И?..

— И всё.

— А ты хоть установил день, когда Жгута завербовали, и кто при этом присутствовал?

С уст Монаха сорвался скептический смешок:

— Никто ничего не помнит и не знает. А если знает – не расскажет!

Женщина приценивающимся взглядом обвела Орлана и утвердительно кивнула, словно соглашаясь с чьим-то мнением.

— Да. Я бы тоже тебе ничего не рассказала. У тебя ж на физиономии написано «тайный агент имперской жандармерии». Ты что, ходил в кабак в таком виде?

— Ну, да. Я же просто поговорить…

«Лихой денёк» оказался типичным дешёвеньким питейным заведением, каких разбросано тысячи по всем галактикам в каждом (даже самом захудалом) селении.

Днём здесь было безлюдно, но ближе к вечеру стягивался разношёрстный народ: и ремесленники, и рыбаки, и лоточники, и солдаты, и шулера, и все прочие желающие опрокинуть стаканчик-другой и расслабиться.

Гиара и Орлан явились сюда пораньше, дабы присмотреться, что к чему.

Кабатчик кричал на нерасторопную разносчицу, пролившую что-то возле стойки, ничуть не смущаясь первых посетителей. Та грозилась ему, что уйдёт. На маленькой сцене три девушки в коротких кружевных платьях репетировали нехитрые движения, сбиваясь с такта, и пианист по несколько раз повторял один и тот же фрагмент, раздавая им указания.

Внешне Гиара и Чистюля ничем не отличались от рыбаков. Они даже раздобыли одежду, пропахшую морем и рыбой, засалили волосы, подрисовали загар и морщины (Орлану ещё и шрам на щеке). И довольно искусно принялись сливаться с обстановкой, перекидываясь в картишки и заказав себе местного «пойла» и жареного мяса.

— Эй!– ухватив за руку женщину, принесшую заказ, одёрнул Монах.– Когда обычно тут появляется Жгут?

— А я что, за всеми по часам слежу?!– рявкнула на Орлана разносчица, хлопнув по столу кружкой так, что едва не расплескала всё спиртное.– Когда хочет – тогда и приходит!

— Розита! … …!– грозно окрикнул кабатчик официантку, прибавив крепких ругательств.– Не хами клиентам! … …!

— А кто хамит-то?! Объясняю я им просто!

— Жгут уж второй день здесь не появляется,– донеслось с соседнего столика, где расположились два солдатика.– Он мне серебряный должен, продул в гарды-фишки!

— Он не только тебе должен!– поддержал кабатчик.– У Холёного надо спросить, куда Жгут пропал! Может, знает…

Вскоре в кабачок повалил разношёрстный люд, и началось обычное для таких мест «веселье»: кто-то играл, кто-то пил и смотрел представление, кто-то буянил и его выпроваживали, а кто-то побирался взаймы до следующей получки.

Холёный появился около полуночи и сразу направился к стойке. Кабатчик что-то шепнул ему и указал на столик Орлана и Гиары.

— Вот чё-ё-ёрт…– с досады протянула женщина, отворачивая голову в сторону.

— Ты чего?– насторожился Монах.

— Он… меня знает.

— Так-так. Какой дешёвый маскарад,– послышался насмешливый голос Холёного, подходящего к их столику.– Что-то ты совсем обленилась, детка. Даже замаскироваться, как следует, не считаешь нужным, да?

Мужчина присел на скамью Гиары, совершенно игнорируя присутствие Орлана. Холёный вполне оправдывал своё прозвище: он был ухожен, крепок, держал себя горделиво и действительно сильно отличался от прочих посетителей.

— Надо же, ты пока ещё жив?– хмыкнула женщина, одарив соседа далеко не беспристрастным взглядом.

— Я вижу и ты… пока.

Чистюля деликатно кашлянул, напоминая о своём присутствии.

— Этот с тобой?– кивнув на Орлана, поинтересовался Холёный.

— У нас к тебе разговор, мы ищем кое…

— Тише,– оборвал мужчина и свистнул кабатчику.– Эй, у тебя ещё остались свободные комнатки?

— Вторая и пятая!

— Отлично! Мы во вторую!– откликнулся Холёный и повернулся к Орлану и Гиаре:– Ну, что ж, пойдёмте поболтаем.